С наступлением сумерек из деревушки выехала телега. Ею правил худощавый цыганенок в лохмотьях, вооруженный короткой плеткой. В телеге сидела девочка-цыганка, а рядом с нею худой, нескладный, совсем юный цыган.
Никто бы не узнал в последнем добросовестно преображенного Лео Клеонова. Он первый вызвался сыграть роль юноши-цыгана и послушно взгромоздился на телегу между Машей и Венею Зефтом, правившим лошадью.
Телега подвигается по лесной дороге. Но членам "Зоркой Дружины" уже знакомы эти места. Еще несколько десятков минут и -- немецкие аванпосты.
-- Надо бы спеть песню. Пусть сразу поймут, что мы не скрываемся... --шепнул своим спутникам Клеонов.
-- По цыгански-то? -- испугалась Маша. -- А кто их знает, цыганские песни?
-- Они поют так... Ой или, или, или, шалмаверства, шалмаверства... --неожиданно запел своим тонким голоском Веня.
-- Ой или, или, или! -- затянул за Веней Лео, которому тотчас же завторила Маша.
-- Стой! Кто здесь? -- почти одновременно с этим послышались немецкие слова.
В тот же миг луч прожектора осветил местность, и перед несказанно. изумленным патрулем предстала телега с цыганским скарбом и тремя цыганятами.
Веня уже собрался было сказать что-то в ответ по-немецки, как раздалась команда:
-- Взять их к командиру!
-- Помните, никто из нас не знает по-немецки ни слова, -- успел шепнуть Лео своим спутникам, пока их вели по направлению слабо освещенного помещичьего дома, над дверьми которого было выведено углем по-немецки: "Штаб".
-- Что, шпионов привели? -- посмотрел на старшего конвойного один из офицеров, наполнявших большую комнату. -- Черт возьми! Цыгане, и все дети!
-- Вы откуда? -- обратился тот же офицер к дрожавшим от волнения Лео, Вене и Маше.
-- Не понимаем, не понимаем!.. -- прошептал, наконец, Веня по-польски. -- Мы живем в здешних местах и знаем только по-польски.
Тогда, к удивлению членов "Зоркой Дружины", германский офицер вдруг перешел на польский язык.
-- Откуда вы? Где ваши старшие? Где русские? Вы должны были встретить их!
-- О, пан! -- внезапно падая в ноги германцу, завопил Лео. -- О, пан! Мы шли целым табором... были и лошади и корм. И вдруг они появилась.
-- Да, да, они, они, пан! Они забрали все, а старших угнали с собой. Мы только были впереди и успели скрыться.
К счастью членов "Зоркой Дружины", в комнате было не настолько светло, чтобы можно было разглядеть их хорошенько и открыть в них переодетых, преображенных цыган. К тому же то обстоятельство, что "цыганята" сами явились, давало немцам полное основание предполагать, что они забрели сюда, скрываясь от русских.
-- Ну, а теперь объясните, куда направились русские? -- после нескольких минут молчания, обратился снова офицер к своим странным гостям.
Тут Лео стал толково и обстоятельно докладывать ему, но какому направлению, по его мнению, должен был уйти встретившийся цыганам отряд. И указания Лео, разумеется, нисколько не соответствовали истине.
Эти слова как будто нисколько не обрадовали юных цыган.
-- Дорогой пан! -- опять завопил Лео. -- Будь, пан, столь ласков и прикажи дать нам немного сена и овса на дорогу. Ведь русские все отняли...
Просьба эта была столь трогательно выражена, что офицер немедленно согласился и отдал соответствующее приказание одному из толпившихся у дверей солдат.