Спичка в чьей-то невидимой руке ярко вспыхнула и сразу своим светом прорезала темноту. Другая рука протянула огарок к спичке, и в подполье от зажженной свечи стало светло.
Женя увидела белокурого мальчика и черную собаку. Мальчик сидел на старом чемодане и кормил мохнатую собаку, которая радостно махала хвостом, от времени до времени отскакивая в сторону Жени.
-- Котя!
-- Женя!
-- Кудлашка!
-- Гав! Гав! Гав!
Вот так история!
Вот так домовой в подполье!
-- Как ты сюда попал с Кудлашкой? -- изумленно спрашивает Женя и, морщась, потирает плечо. -- Ведь Кудлашка пропала две недели тому назад! Как же все это?
-- Известно, пропала! -- важно отвечает Котя, -- известно, пропала, коли я ее сюда перетащил и здесь все время прятал от всех. День она здесь одна сидела, а ночью я ей еду приносил, кости, которые собирал после обеда, да хлебушка, да воды... Выпускал погулять на волю, а потом опять запирал...
-- Да как же она себя не выдала? Разве она не лаяла? -- все больше изумлялась Женя.
-- А я ей на мордашку ремешок надевал, вроде намордника, а ночью снимал, -- пояснял Котя. -- Она у меня умница и послушная. Свое положение, небось, поняла! -- с гордостью говорил мальчик, лаская собаку, -- тихохонько вела себя ночью. Только у самой дверцы сидит и ждет меня, значит... Знает, что еду я ей несу... И опять, как увидит, не залает ни за что! Храни, Господи! Только прыгнет на меня, визгнет раз-другой и все лицо оближет на радостях... Только и всего!
-- Бедная Кудлашка!.. Сидит как в тюрьме! -- участливо проговорила Женя и погладила мохнатую узницу.
-- Ладно! Лучше так-то, нежели вон отсюда! Сама, небось, говорила, что дяденька твой ее согнать со двора ладил! -- сурово произнес Котя. -- Доживем как-нибудь... до зимы...
-- А зимою как же? -- встрепенулась Женя.
-- А зимою замерзнет здесь на смерть Кудлашка. Здесь, небось, холодно, как в леднике! -- мрачно произнес Котя и махнул рукой, как бы желая сказать: -- "Ну, чего пристала с расспросами. И без тебя ведь тошно!"
Женя притихла. Чуткое сердечко девочки забило тревогу. Она присела на холодный земляной пол подвала и стала нежно гладить Кудлашку.
Личико её стало не детски серьезным и задумчивым. Она потерла себе лоб рукою, нахмурилась и вдруг... ясно и светло улыбнулась.
-- Слушай, Котя!.. -- зашептала Женя, в то время как глаза её загорелись какой-то новой, внезапно появившейся в её уме, мыслью. -- Котя, иди домой и ложись спать... Тебя может хватиться monsieur Шарль или Кар-Кар... Удивляюсь еще, как они не заметили, что ты каждую ночь исчезаешь из спальни? -- прибавила она, пожав недоумевающе плечами.
-- Какое чучело? -- изумилась Женя и высоко подняла свои темные брови.
-- Обыкновенное... из соломы... Напихаем соломы в мою куртку и штаны и положим под одеяло... Пущай лежит... Благо, есть не просит.
И Котя засмеялся в кулак, чуть слышно. Женя тоже засмеялась и, снова тряхнув по привычке головою, обняла Котю и сказала:
-- Ступай спать... только не домой, в пансионскую спальню, а в мою классную, где мы учимся с Марусей... Знаешь? Да возьми с собою и Кудлашку. Я провожу тебя.
-- Говорю тебе, положись на меня... Идем! Кудлашка, сюда, за мною! -- повелительным голосом произнесла Женя, и все трое тихонько, оглядываясь кругом, на четвереньках вылезли из подполья.