Великое событие
Яркий солнечный день, августовский день южной осени, благоухающий ароматом созревших плодов, улыбался Гори, когда крестили Бэллу и Израила.
Их молодые, красивые лица сияли не меньше солнца, приветствовавшего с голубого неба новых христиан. Оба они были трогательно-торжественны в эти минуты. Когда они выходили из церкви, от святой купели, помазанные священным миром, на лице их, как мне казалось, появилась какая-то новая печать духовного, нравственного просветления.
Бэлла получила при святом крещении имя Елены, Израил - Арсения...
Князь Кашидзе и Тамара были восприемниками Израила, я и мой нареченный отец - восприемниками Бэллы.
Один только человек был мрачен во время великого события и последовавшего за обрядом семейного праздника. Этот человек был Хаджи-Магомет Брек - истинный фанатик-мусульманин.
- Было у Хаджи две дочери... - шептал он тоскливо, - и обе отвергли веру отцов своих и перешли в христианство... Горе старому Магомету, что не умел удержать дочерей своих в вере Аллаха!.. Аллах покарает его за это! В печали и одиночестве проведет Хаджи последние дни свои в опустевшей сакле!
- Тебе незачем ехать в твой аул, кунак Магомет, останься с нами! - ласково уговаривал его мой названый отец.
- Нет, кунак Георгий, отпусти меня с миром! - печально произнес старик. - Не место горному оленю в домашнем стойле. Оставайтесь без меня, с благословением Аллаха над вашей кровлей!
И он вскочил в седло и поскакал, упрямый старик, в свои родные горы.
Мы долго смотрели ему вслед... Вот он обогнул сад и спустился в долину... Вот он едет по берегу Куры, словно вылитый из бронзы со своим горным конем... Вот мелькнули еще раз в воздухе шелковые рукава его бешмета. Еще минута... другая... и он исчез из наших глаз надолго... быть может, навсегда...
Новая жизнь началась с этого дня в большом, словно чудом оживившемся старом джаваховском доме.
Мой названый отец наезжал к нам из Мцхета каждую неделю. Эти приезды были праздником для всей семьи.
Но и без князя Георгия жизнь проходила без тоски и скуки. Хорошенькая Елена приняла управление домом и хозяйством в свои руки. Тут и там по всему дому звучал не умолкая ее звонкий смех и веселые речи. Ее муж собирался поступить в полк, на службу государя. Он подготовлялся вместе с Андро, совершенно оправившимся от болезни и проводившим вместе с сестрой все свое время у нас. Тамара вносила целый ураган молодости и веселья в оживившийся теперь старый дом князя Джавахи, до сих пор тихо покоившийся среди своих безмолвных сторожей - чинар и кипарисов. И дедушка Кашидзе часто навещал нас, любуясь радостями и весельем молодежи.
ее покойной кузины, Ниной.
- Это Христово дитятко, - убежденно говорила молодая мать, показывая нам всем на свое сокровище, - это Божья девочка... Ее прислало мне само небо от имени Иисуса, которого я познала!
У девочки были громадные глаза и прелестное личико. Это была по типу настоящая лезгиночка редкой красоты.
Но никто не ласкал ее так, как князь Георгий, находивший в лице ребенка поразительное сходство с другим личиком, личиком покойной Нины, еще более трогательным и милым, жившим постоянно в памяти всех нас...
И малютка как бы чувствовала это. Она тянула свои ручонки и радостно смеялась при одном появлении своего седого как лунь красавца дяди.
Под простым кипарисовым крестом, у подножия развесистой чинары, уснула последним сном старая Барбале, верой и правдой служившая всю свою жизнь славному роду Кашидзе и Джаваха.