Елка в приюте была назначена на третий день праздника. Лика пригласила на это скромное торжество самых близких и симпатичных из своих друзей. Баронесса Циммерванд, Сила Романович, его кузина Бэтси и Анатолий должны были присутствовать на торжестве приютских малышей. Мария Александровна была не совсем здорова и поневоле осталась дома, хотя и рвалась поглядеть ее приют.
Лика приехала еще задолго до назначенного часа в питомник и деятельно занялась последними приготовлениями к елке.
Последняя вышла на славу. Сила Романович не пожалел денег, чтобы побаловать ребятишек и прислал целый транспорт всевозможных украшений, сюрпризов и конфет, навешанных усилиями Лики, Валерии Ивановны и няни на пышные ветви огромного дерева
В ожидании почетных гостей, детишки толпились в зале, ахали, пищали, восторгались и с каким-то трепетом и благоговением смотрели на пышную ветвистую красавицу, наполнявшую запахом лесной хвои небольшой приютский зал.
-- Ну-с, детвора, а теперь помолимся, пока нет никого; помолимся хорошенько за ваших благодетелей и за то счастье, которое Господь Бог даровал всем вам! -- произнесла Лика, покончив с последними украшениями и соскакивая на пол с высокого табурета, на который она вскарабкалась, чтобы возможно удобнее украсить верхушку зеленого деревца.
Вмиг детишки притихли и, еще теснее окружив свою юную попечительницу, опустились по ее приказанию на колени посреди зала и вперили в висевшую перед ними, освещенную светом лампады, икону свои детские чистые глазки.
Лика ласковым взглядом окинула свое маленькое стадо и, поместившись позади них, тихим, торжественным голосом запела мелодичную и красивую "Молитву Девы". Почему она выбрала именно эту арию вместо церковной молитвы, молодая девушка решительно не могла себе дать отчета.
Она стояла среди толпы всех этих коленопреклоненных ребятишек, такая же прекрасная и детски-чистая как и они. И песнь ее звучала той же чистотой, той же всеобъемлющей силой истинного милосердия и любви.
Увлеченная, унесенная как на крыльях куда-то высоко-высоко своим неземным порывом, Лика не слышала как дрогнул звонок в передней, как горничная открыла дверь, как на пороге появилась стройная, высокая фигура князя. И лишь, как гимн закончился мелодичной и особенно красивой нотой, молодая девушка подняла голову, ее глаза встретились с растроганным и просветленным взором Гарина.
-- Это вы! А я и не слышала, как вы подошли! -- проговорила она смущенно, наскоро поправляя растрепавшиеся во время возни и уборки елки волосы.
-- Если бы вы знали только как вы были трогательны сейчас, сию минуту, окруженная молящимися детьми! -- произнес князь добрым, ласковым взглядом глядя в лицо девушки и как страшно жаль, что по причине простудного недомоганья моя Хана не могла приехать сюда сегодня повидать вас и познакомиться с нашей детворой. Она бы приняла вас за ангела, слетевшего к нам с неба.
Баронесса Циммерванд и оба Строгановы -- Сила и Бэтси застали князя и Лику, окруженными шумящей, визгливой, в полном смысле слова, ошалевшей от радости детворой.
-- Вы -- точно добрые волшебники среди чающих от вас щедрот всех этих крошечных людей, -- загудел бас вошедшей в зал великанши баронессы.
-- Нет волшебники -- не мы, а вот кто волшебник! -- вскричала Лика, выдвигая вперед несказанно смущенного ее вниманием Силу Романовича. -- Посмотрите, чего только он не надарил детям!
-- Ну, вот, помилуйте! Как же не послужить доброму делу! -- ^смущенно оправдывался тот, краснея и меняясь в лице от непривычного для него всеобщего внимания и любезности.
-- Господа! Mesdames et monsieurs! (Дамы и господа!),! Чтобы не терять золотого времени даром, я предлагаю сейчас же зажечь елку! -- весело вскричал Анатолий к немалому удовольствию карапузика Феди, преважно восседавшего у него на плечах. Другие дети тоже в одну минуту окружили молодого пажа.
-- Федя! Зажигай елку! -- живо командовал юноша, протягивая малютке палку, на конце которой была прикреплена тоненькая розовая свечка.
-- Нет я! Я зазгу всех люцсе, -- пищал чей-то тоненький голосок. И детишки со всех сторон затеснились к елке, отчаянно шумя и суетясь.
При вмешательстве взрослых удалось установить кое-какой порядок. Елку, наконец, зажгли к полному восхищению ребят и роздали малышам рождественские подарки. Федя завладел прекрасным зеленым пароходом, привезенным сюда Силой Романовичем, а голубоглазая Танюша укачивала, как заботливая мамаша своего ребенка -- очаровательную куклу -- подарок князеньки.
-- Ох, какая она красивая, тетя Лика! Чудесная, красивая, совсем как ты! -- говорила, захлебываясь восторгом девочка, то и дело покрывая поцелуями фарфоровое личико куклы. Лика с заботливой нежностью заплетала в это время в косичку растрепавшиеся локоны ребенка, не замечая как две пары глаз смотрят на нее с необычайным сочувствием и добротой.
То были глаза князя Гарина и добродушной баронессы его тетки.
-- Как она мила, как необычайно добра эта милая Лика! -- произнесла шепотом огромная баронесса, обращаясь к своему племяннику. -- Вот такая девушка способна сделать вполне счастливым человека, который назовет ее своей женой.
-- А знаешь ли о чем я часто подумываю, Всеволод, -- еще более понизив свой через чур зычный голос и отводя в сторону племянника, заговорила она, снова, -- вот бы тебе такую подругу жизни, старшую сестру, воспитательницу твоей любимице Хане. А! Права я или нет, говори?
-- Что вы говорите, тетя, -- даже в лице изменился князь, так как догадливая тетка угадала его сокровеннейшие заветные мечты. -- Я слишком стар для mademoiselle Лики, она не пойдет за меня! -- прибавил он смущенно.
-- Ах, глупости, -- снова забасила баронесса., -- Лика серьезная, милая девушка, а не бальная танцорка, не пустая, легкомысленная светская кукла. Ей не балы, не танцы нужны, а полезная, хорошая трудовая жизнь. Я поняла это с первого же знакомства с ней. Ей гораздо важнее получить друга и сотрудника, в общем деле, нежели веселого молодого мужа, и таким другом и сотрудником ты ей можешь быть вполне.
-- Если бы это случилось я был бы счастливейший из смертных, дорогая тетя! -- горячо вырвалось из груди князя Всеволода. -- Только... Только я сам никогда не решусь предложить себя в мужья этой очаровательной и великодушной девушке. -- сделав короткую паузу шепотом заключил он свою речь.
-- И не надо! -- загудел шепот баронессы, -- и не надо! Кто тебя просит соваться. Я это сделаю за тебя. Сама ведь я давно вижу как тебе нравится Лика -- моя любимица и откровенно говоря давно задалась целью сосватать ее тебе.
-- Поди-ка ко мне, прелесть моя! -- подозвала энергичная старуха проходившую за руку с Таней мимо них девушку. -- Мне надо переговорить с тобой... Нет ли у вас здесь укромного уголка, где бы никто нам не помешал, -- обратилась попутно к Валерии Ивановне баронесса.
-- Пожалуйте в мою комнату, ваше превосходительство, там вам никто не помешает -- любезно и предупредительно предложила та.
-- Ну вот и прекрасно, к вам так к вам! -- загудел снова на всю залу всем хорошо знакомый голос и, взяв Лику под руку, огромная баронесса поспешила вслед за надзирательницей в ее уютный кабинет, находившийся тут же, поблизости залы.
-- Вот в чем дело, дитя мое! -- понижая насколько это было только возможно свой басистый голос, начала баронесса усаживаясь вместе с Ликой на диване в уютной маленькой горнице Валерии Ивановны и ласково глядя в лицо изумленной девушке, -- не удивляйся, пожалуйста, если я по моей простецкой привычке приступлю прямо к цели без всяких подходов и вывертов, ваших светских? Вот в чем дело, дорогая моя девчушка: есть человек на свете, добрый, чуткий, гуманный, честный и отзывчивый, который всю свою жизнь отдаст на служение другим, ну словом как две капли воды похожий на тебя духовно. И этот человек любит тебя, Лика, и мечтает о тебе как о доброй волшебнице, могущей помочь ему в его добрых начинаниях, мечтает увидеть тебя около него другом и второй матерью его приемной дочери, которую он любит без границ... Но этот человек не молод, Лика и опасается открыть тебе свою душу, не зная твоего отношения к нему, и ему тяжело будет выслушать отказ от любимой им девушки, а по этому, мой племянник (ты угадала, конечно, с первого слова о ком я говорю) и уполномочил меня узнать у тебя решение его судьбы, дорогая Лика. Согласна ли ты стать его женой и другом, матерью его дочери и ее старшей заботливой сестрой. Подумай об этом хорошенько, дитя мое, сможешь ли ты осчастливить своим согласием этого достойного и прекрасного во всех отношениях человека?
Баронесса замолкла и смотрела внимательно и ласково во вспыхнувшее личико девушки. Лика молчала. Глубокое волнение охватило ее. Сердце ее забилось, взволнованные мысли закружились в голове.
Князь Гарин давно нравился Лике. Нравился своей добротою, чуткостью и отзывчивостью к детям, к беднякам, ко всему нуждающемуся в его помощи человечеству.
Эти качества Лика ценила в нем больше всего. Чрезвычайно трогала ее и эта постоянная печаль в лице князя. Она слышала от окружающих о его одиночестве, о безутешности после смерти жены, о его крепкой любви к приемной маленькой дочери и все это вместе взятое привлекало ее сердце к доброму, прекрасному, человеку.
Но она никак не думала, что может сама так сильно понравиться ему.
Работая бок обок с князем в его детском питомнике, Лика ни разу не задумывалась о том, что случилось сегодня, так неожиданно с ней. Она растерялась, смутилась так сильно, что баронесса поспешила прийти на помощь молодой девушке. Обняв Лику она проговорила ласково, по родственному, заглядывая в лицо Горной.
-- Откройся же мне доверчиво, твоему старому другу, Лика, скажи мне по правде, искренно без утайки нравится ли тебе князь, радует ли тебя мысль работать с ним совместно отныне в качестве его жены и друга? Привлекает ли тебя мысль об руку с ним продолжать сообща твое служение людям. Ответь мне подумав хорошенько моя милая девочка, так как чувствует это твое доброе сердечко. Да или нет? -- заключила вопросом свою речь баронесса.
которой стремится всю свою коротенькую жизнь и она, Лика. Такой человек уже по одному этому не может быть ей чужим и далеким. Он нравится ей, Лике, она привязалась к нему, она его полюбила, за недолгое, сравнительно, время их совместного труда. Но только сейчас, впервые отдает она себе ясный отчет в своем новом искреннем чувстве к князю.
И, подняв свои светлые, ясные и чистые глаза на баронессу, Лика ответила слегка дрогнувшим голосом.
-- Да, я согласна и благодарна за честь оказанную мне князем. Завтра он может приехать просить разрешения у моей матери на наш брак.
И тут же крепко прижалась к груди баронессы, обнявшей с чисто материнской нежностью свою любимицу.
Несколько минут спустя последняя позвала князя.
Тот вошел неуверенно, не зная еще ее решения Лики.
Но по сияющим глазам обеих женщин он понял внезапно всю величину, свалившегося на него счастья.
-- Благодарю вас! О, благодарю и благословляю вас за ваше великодушное решение, -- стать ангелом хранителем моим и моей маленькой Ханы! -- произнес он, склоняясь к руке Лики и с жаром целуя эту маленькую ручку.
-- А меня, что ж ты не благодаришь? -- засмеялась добродушным смехом баронесса. -- Или мне ты не обязан тоже частичкой этого счастья, а?
Князь Гарин бросился целовать добрую старуху, ее сияющее от счастья и волнения морщинистое лицо, ее большие пухлые руки. Потом все трое присоединились к гостям и детям, и хотя ни слова не, было произнесено о торжественном событии, происшедшем в кабинете приютской надзирательницы, но по улыбающимся лицам "трех заговорщиков", как их потом со смехом весь вечер называл Анатолий, было и без слов понятно, о чем так долго совещались они... Первый, как и надо было этого ожидать догадался о событии Толя, и не выдержав, шепнул о нем Силе Романовичу и Бэтси, с которыми был очень дружен.
Сила Романович особенно обрадовался за князя, которого глубоко ценил и уважал. А Лику, продолжавшую казаться ему неземным ангелом, он считал вполне достойной самого огромного счастья на земле.
На правах избалованного взрослого мальчика, которому всегда прощались все его выходки, благодаря его подкупающей веселости Толя, попросту кинулся на шею баронессы, стал целовать ее морщинистые щеки и бурно благодарить за устроенное ею счастье сестры.
-- Вот вы какая настоящая русская сваха! Самая разрусская, московская, а еще носите немецкую фамилию! И вам не стыдно! -- смеялся он.
-- А ты, почтительнее будь со старшими, мальчуган! Я тебя, небось, с пеленок знаю и за вихор трепала в детстве не раз! -- весело отшучивалась та. -- Небось помнишь, да не скажешь, так ты и не смей меня моей немецкой фамилией попрекать. А то ведь и не посмотрю на то, что ты под потолок вырос и за ушко да и на солнышко живо вытащу, только держись у меня.
-- Ха, ха, ха! -- весело рассмеялась молодежь при этой шутке.
-- А не отпраздновать ли нам сегодня же столь торжественное событие! Не взять ли тройку, да не прокатиться ли по морозцу крещенскому. Ведь еще не поздно и к вечернему чаю успеем вернуться за глаза! -- предложил Сила Романович и тут же сконфузился точно сказал Бог весть какую нелепость.
-- А баронесса ее превосходительство за старшую у нас соблаговолит быть, -- развил дальше его идею Толя, и скосил на баронессу хитро прищуренные глаза. -- Вот молодчина-то, что придумал Силушка Романович. Люблю друга за ум! -- в восторге от плана молодого человека, неистовствовал он.
-- И так это ты всегда хорошо придумаешь, Сила, -- одобрила и Бэтси своего двоюродного брата.
-- Едем! Едем, господа! Нечего терять драгоценного времени -- суетился Толя.
-- Да ты совсем ни как ума рехнулся, мой голубчик. Ты меня-то спросил раньше, разрешу ли я ехать вам, да и поеду ли я, вообще, с вами, -- притворно сердитым голосом накинулась на юношу баронесса.
Но тут молодежь окружила ее со всех сторон и стала так трогательно просить исполнить их желание, поехать с ними, что добрейшая в мире старуха, не желая огорчать молодую компанию, живо дала свое согласие.
Молодые люди очень скоро подкатили к крыльцу приюта, в великолепной тройке с бубенцами, запряженной чудесными вороными лошадями. Попрощавшись с детьми и с их двумя наставницами, все шумно высыпали на крыльцо, и стали размещаться в просторном шестиместном экипаже, весело болтая и смеясь. Ямщик молодцевато гикнул и тройка сразу, сорвавшись с места, бешено понеслась по снежной дороге.
Быстро меняясь, словно в калейдоскопе замелькали тускло горящие фонари по обеим сторонам улиц, дворцы, величественные здания, деревья скверов, запушенные снегом и дома с их ярко освещенными окнами. Во многих из них виднелись пышно украшенные ели, мелькали силуэты нарядно одетых взрослых и детей... Снежные комья попадали в тройку, осыпая путников, к всеобщему оживлению. Снежная пыль летела прямо в лицо.
Морозный воздух щипал щеки, лоб, губы... Глаза горели, дыхание захватывало от этой бешено-быстрой езды.
-- Ах, хорошо! -- вырвалось вместе с прерывистым вздохом из груди Лики.
-- Чего уж лучше! -- откликнулся ей своим мягким басом Сила Романович.
Лика посмотрела на него и не узнала в эту минуту молодого человека.
Весь ушедший в свою тяжелую шубу, с высокой бобровой шапкой на голове широкоплечий и огромный, он казался ей настоящим косматым медведем.
А из меха шубы выглядывало доброе, открытое, улыбающееся ей, ласковое лицо, мягко сияли светлые, кроткие глаза.
-- Какой он добрый, -- мелькнуло у нее в голове.
-- А князь еще добрее и лучше! Князь лучше всех в мире! Лучше всех! -- мелькнула в ее головке новая мысль.
И она перевела ласковый взгляд на своего жениха.
тихого безмятежного счастья.
Седеющие волосы, и старившие обыкновенно его лицо, были не видны сейчас прикрытые шапкой и весь он казался радостным и оживленным.
-- Вам не холодно, Лика? -- озабоченно обратился он к девушке, заметив ее пристальный взгляд.
-- Нет, нет, ничего! Мне так хорошо! Так славно! -- поспешила она ответить.
-- Еще недоставало простудить девочку! -- загудел из-под собольей пелерины голос баронессы, долго ли до греха, хватила студеного воздуха и готова... Ах, уж и раскаиваюсь же я, что послушалась, вас, негодные вы этакие, и согласилась ехать с вами! -- добавила она ворчливо.
Никто уже теперь не говорил ни слова.
Все находились под приятным впечатлением чудесной поездки.
Было уже десять часов, когда Толя привез домой сестру.
не вполне хорошо, -- и решила отложить разговор на завтра.