В то время, как фигура арапа скользила темным привидением по горницам Смольного дворца, к воротам адмиралтейской крепости подкатили сани. Двое седоков проворно выскочили из них и направились к караулке.
Впереди шел плотный мужчина в дорогой шубе и треуголке, надвинутой на лоб. За ним следовал молоденький офицер-гвардеец.
Караульный солдат проворно выбежал им навстречу.
-- Позвольте удостовериться в пропуске, ваше благородие! -- произнес он почтительно и в то же время преградил вновь прибывшим дорогу к воротам крепости.
-- А и глуп же ты, братец! -- произнес быстрым шепотом молоденький офицерик, подступая к солдату. -- Не видишь разве? Его сиятельство сам граф Бирон перед тобою... Ну, да молодец, что не пропускаешь без всякого внимания! За это хвалю. Граф не забудет твоей заслуги, -- заключил офицерик, одобрительно похлопав по плечу солдата.
Солдатик опешил, засуетился и, бормоча извинения, поспешил открыть ворота.
На крепостном дворе было темно, как на дне колодца. Единственный фонарь освещал небольшую площадку его.
Подле фонаря темнела невысокая изгородь. К ней и направились спешным шагом двое прибывших.
-- Должно быть здесь! -- произнес молоденький офицер и, опередив своего спутника, толкнул калитку, вделанную в заборе.
-- Ваше Высочество изволите играть в опасную игру, -- произнес по-французски человек в шубе.
-- Я должна, должна видеть его во что бы то ни стало! Не останавливайте меня, доктор! -- пылко прозвучал на том же языке ответ, и молоденький офицер смело шагнул вперед. За ним последовал его спутник.
Через секунду-другую они были на краю тюрьмы-ямы.
-- Он здесь! Сердце мне говорит это! -- чуть слышно прошептала скрывшаяся под видом юного офицера цесаревна и бросилась на колени у самого края ямы.
-- Ваше Высочество, вы все равно не увидите его. Здесь темно, как в могиле. И каждую минуту караульные могут сюда сбежаться, -- снова взволнованно убеждал цесаревну Лесток.
Но Елизавета и не слышала его замечаний. Она прилегла теперь на снегу, почти свесившись над ямой, и тихо шептала:
-- Шубин!.. Алексей Яковлевич!.. Откликнись, если еще жив ты!.. Говори же ради Бога, подай голос, Алеша!..
И, смолкнув, ждала ответа.
Сначала ничего не было слышно. Ни единого звука не долетало со дна каменного мешка.
-- Алеша! -- громче, явственнее произнесла Елизавета, -- откликнись!.. Здесь свои... Скажи хоть слово, жив ли ты?..
-- Жив!.. Вижу тебя... светлая, милостивая цесаревна... Вижу и благодарю Господа, что удостоился еще раз перед смертью увидеть тебя... Теперь мне легко умереть...
-- Нет! Нет! Ты не умрешь, Алеша! Ты не будешь казнен... Казнь отменена... Ты приговорен только к ссылке... Я узнала... Бодрись, Алеша!.. Пока я не могу еще ничем тебе помочь... Но ссылка не казнь... Я узнала... Тяжело, конечно, но надейся на Бога... молись... и жди... А я верю, что скоро наступит светлое время... Я надеюсь, что мне удастся спасти тебя и других несчастных не теперь, так после... потом...
Голос цесаревны зазвучал вдохновенно. И этот голос отозвался в самом сердце несчастного узника.
-- Верю, верю и я, -- прозвучал из глубины ямы его тихий отклик, -- верю, что еще ярко заблестит звезда цесаревны! Благослови тебя Бог!
Голос смолк. Тихий вздох послышался оттуда. В это время несколько пар ног гулко прозвенело в темноте ночи.
-- Сюда идут! -- произнес Лесток, хватая за руку и увлекая за собою Елизавету.
-- До свиданья, Алеша! -- еще раз, прежде чем уйти, прозвенел ее бархатный голос, -- до свидания! Слышишь -- молись и жди! -- и она зашагала подле своего спутника, потрясенная тяжелым свиданием.
Надо было торопиться. Шаги приближались. Едва успели оба путника выйти на наружный двор, как позади них, в недалеком расстоянии, появилась кучка солдат караульных.
-- Бежим! -- шепнул Лесток, -- бежим, пока еще не поздно, бежим, Ваше Высочество, или нас схватят.
-- Вот они! Берите их! Это враги государыни, предатели и изменщики России! Они сносились с заточенными!!! -- бешено потрясая своими длинными руками, завопил он.
Солдаты кинулись исполнять его приказание.
-- Берите их! -- еще раз вскричал Берг и кинулся к младшему спутнику, более слабому, как ему казалось, между тем как солдаты рванулись к Лестоку, который уже схватился за шпагу с твердым намерением защищать до последней капли крови свою высокую спутницу.
-- Именем закона я арестую вас!.. -- загремел в тишине ночи скрипучий и резкий голос курляндца.
-- Прочь, холоп! Или ты не видишь, кто перед тобою? -- прозвучал хорошо знакомый всем голос, заставивший Берга отскочить на несколько шагов. -- Я цесаревна Елизавета Петровна, и никто не смеет заграждать мне дорогу куда бы то ни было!
И, сделав знак Лестоку, цесаревна, с величием настоящей "Петровской дщери", прошла вперед мимо растерявшихся и изумленных солдат и насмерть перепуганного этой неожиданною встречею Берга.