-- Смотри, смотри, какой он маленький, Юлиана, совсем, совсем крошка!
И Анна Леопольдовна, супруга принца Брауншвейгского и русская великая княгиня, взглянула с необычайной нежностью на крошечное личико лежавшего около нее новорожденного малютки-мальчика, объявленного наследником русского престола, -- принца Иоанна Антоновича.
Какая-то печать старческой сосредоточенности лежала в едва обрисованных детских чертах малютки. Точно маленький мозг ребенка уже работал над какою-то тяжелою думою.
-- У него странное личико, -- не могла не заметить Юлиана, пристально разглядывая новорожденного сына своей подруги.
-- Слушай, Юля, а как же наше решение? -- робко произнесла принцесса Анна. -- Ты сказала о нем кому следует?
Юлиана молча кивнула головою.
-- Арап говорил, -- зашептала она, наклонившись над молодой матерью, -- что приведет человека, который может предсказать судьбу ребенка...
-- Так зови же его! Зови сюда, Юлиана! А я найду возможность удалить отсюда всех.
И, говоря это, Анна Леопольдовна закрыла глаза, давая знать присутствующим статс-дамам, что хочет уснуть, забыться.
Все поспешно покинули комнату принцессы.
Вслед за всеми проскользнула неслышной тенью и хорошенькая Юлиана.
Комнаты были пусты в этот полдневный час. Все, что было во дворце, устремилось на большую его половину, в апартаменты государыни, поздравить Анну Иоанновну с рождением ее внука.
За окнами дворца глухо раздавались восторженные крики. Это войска и народ приветствовали появление на свет объявленного наследника русского престола.
Юлиана легкой походкой пробежала ряды опустелых покоев и вошла в зимний сад, теперь пустынный. Ветвистые пальмы с их широкими листьями, бесконечные вьющиеся нити дикого плюща и бесчисленные клетки, наполненные птицами, до которых императрица была большая охотница, -- вот что представилось глазам молодой фрейлины. Но Юлиана не обратила внимания ни на птиц, без умолку щебетавших в клетках, ни на бархатистые, в виде растопыренных пальцев, листья пальм. Она миновала фонтан с его гремучей струею и, приблизившись к гроту, заглянула в него.
-- Абас! Ты здесь? -- тихо крикнула Юлиана. Высокая, черная фигура тотчас же появилась у входа искусственно выложенной из камня пещеры.
-- Я здесь, баронесса, -- ответил, ясно произнося по-русски каждое слово, арап.
Этот арап был уже не первой молодости. Все свои лучшие годы провел он здесь, во дворце, прилежно учась по-русски и старательно служа обитательницам императорского дворца. Никто не знал, откуда он явился. В один осенний, ненастный день, в первые годы царствования Анны Иоанновны, семь лет тому назад он пришел во дворец, прося принять его на службу. Он говорил, что остался здесь по отъезде персидского посольства, у которого считал невыгодным для себя долее служить. Он был тих, скромен, незлобен и отличался рабской преданностью к особам императорской фамилии. Особенно привязался он к принцессе Анне и старательно служил Брауншвейгской семье. Любил он проказницу Юлиану и всячески старался оказывать ей маленькие услуги. И принцесса, и ее верная подруга оказывали полное доверие своему слуге.
Накануне Абас пришел поздравить Анну Леопольдовну с рождением сына и, желая сделать приятное молодой матери, предложил принцессе доставить во дворец ученого алхимика и астролога, который по линиям руки и тела новорожденного мог бы рассказать ожидавшую его судьбу. Мечтательнице Анне понравилась эта мысль, и она дала свое согласие. В тот же вечер арап отправился в поиски за предсказателем.
Сегодня Юлиана поспешила узнать о результате его затеи.
-- Ученый здесь! -- произнес Абас в ответ на вопрошающий, устремленный на него с любопытством взгляд, -- и, если госпожа баронесса позволит, я отведу его немедленно в апартаменты ее высочества...
"Госпожа баронесса", разумеется, позволила.
Юлиана дала знак головою и помчалась обратно по огромным пустым комнатам. Старик-ученый и арап едва успевали за нею.
-- Он здесь, Анна, я привела его! -- произнесла молодая девушка звонким шепотом, быстро распахивая дверь в спальню принцессы.
Анна Леопольдовна подняла голову с подушки.
-- Подойдите сюда, достойный старец, -- произнесла она, посылая приветствие рукой старику, -- предначертайте моему сыну его будущую судьбу!
-- Предначертывать судьбу может только один Бог, принцесса! -- медленно произнес ученый, -- я могу лишь, благодаря долгим усилиям науки, прочесть то, что определено ею этому новорожденному младенцу. Разрешите приступить, принцесса?
Анна Леопольдовна кивнула головою. Юлиана быстро развернула пеленки, и перед лицом старого ученого показалось худенькое, сморщенное тельце малютки-наследника.
Старик склонился над ним, осторожно взял своей сильной рукою крошечную ручку новорожденного и долго-долго смотрел на маленькую ладонь, напрягая все свое зрение, точно стараясь разобрать, что написано в едва видных складках и линиях крошечной ручки. Синие жилы вспухли и надулись на старом лице ученого. Спустя несколько минут старик вытянулся во весь свой рост, точно вырос, помолодел... Глаза его вспыхнули юношеским огнем.
перед ним, малюткою, ему присягают... он император... потом... дорога... долгая... бесконечная... затем крохотная келья... и снова близко корона... снова императорский престол впереди... но... но...
Старик разом смолк. Лицо его побледнело. Последние слова он прошептал чуть слышно.
-- Корона великой Российской Империи... -- словно в чаду проговорила принцесса Анна, -- корона на голове моего Иоаннушки!.. Мой Иоаннушка -- император! Мой Иоаннушка даст величие своей матери!.. Он днями могущества заставит ее забыть дни унижения и скорби, несчастный брак и выходки Бирона... О, Юлиана, как хорошо все это!.. Как чудно хорошо!
Принцесса не слышала конца пророчества старика. Слова "корона" и "император" захватили ее, подняли в ней прежние силы.. Дней печального супружества, в которые она была несчастна, благодаря своему робкому, трусливому мужу, боявшемуся всего и всех, как ни бывало. Ее мысль стремилась только к одному: Иоаннушка будет императором и даст ей спокойствие и счастье!.. И она быстро наклонилась к крошечному тельцу будущего государя... В ее сердце, кроме глубокого чувства материнской привязанности, нарастало еще новое, могучее чувство благодарности к нему, благоговения пред ним. Она уже видела его на троне красавцем-юношей с короной на кудрях... На его плечах -- царская мантия... Скипетр и держава в сильных, молодых руках... И она -- его мать, она, государыня, она окружена нежнейшими заботами молодого государя...
-- О, Иоаннушка! Сын мой! радость моя! -- прошептала принцесса, опьяненная счастьем, и нежно прижала к груди ребенка, в то время как старик-ученый тихо, с сосредоточенным взглядом направился к двери.
И арап Абас, молча последовавший было за стариком-алхимиком, вышедшим из комнаты следом за Юлианой, вдруг остановился посреди комнаты.
-- Тесная келья и что-то еще худшее, очевидно, ждет этого царственного крошку! -- пронеслось вихрем в мыслях черного человека. -- Но, что бы ни было, он будет охранять покой этого ребенка, он отплатит добром за все добро этой милой молодой принцессы... Недаром судьба толкнула его на их путь...
-- Я заплачу жизнью за покой крошки-императора и его матери, если понадобится это! -- вырвалось горячо из груди черного человека, -- я отдам всю жизнь мою на служение им обоим!
Принцесса точно очнулась... и вздрогнула, пораженная этим возгласом... Но арап уже исчез.