-- Какой красавец-мальчик! Я хочу принять его в свиту моих пажей! -- послышался грубоватый голос за спиною растерянного, смущенного, молодого Долинского в минуту внезапного исчезновения его дамы.
Андрюша поднял голову.
Перед ним, опираясь на руку герцога Курляндского, стояла императрица.
Мальчику и прежде издали приходилось видеть государыню, но так близко еще никогда он не был перед нею. Перед ним было смуглое, рябое, постаревшее лицо, черные, проницательные глаза и полная, грузная фигура государыни, с трудом передвигавшей ноги по скользкому полу.
-- Я хочу принять его в свиту моих пажей, -- повторила еще раз Анна. -- Прикажи, герцог, от моего имени графу Левенвольде, чтобы он занялся судьбою этого красивого мальчика. Он мне нравится.
Последние слова императрица произнесла, ласково глядя на Андрюшу и положив свою толстую руку на чернокудрую голову мальчика.
Окружающие императрицу вельможи и нарядные красавицы, при виде неожиданной милости к незнакомому юноше, заулыбались и закивали ему. Десятки прелестных женских ручек протянулись к Андрюше, десятки улыбок посылались ему. Вся бальная зала, казалось, занялась этим, до сих пор никому неведомым, мальчиком.
К государыне между тем спешил Левенвольде, осторожно прокладывая себе дорогу среди блестящей толпы.
-- Вот тебе новый подчиненный, граф! -- произнесла Анна Иоанновна, чуть-чуть выдвигая вперед Андрюшу, -- обучи его как следует всему, что требуется в нашем придворном этикете. С сегодняшнего же дня он будет считаться моим личным пажом.
-- Никак нельзя этого сделать, государыня! -- произнес, сосредоточенно глядя в глаза своей повелительнице, обер-гофмаршал.
Императрица нахмурилась. Она не терпела противоречий.
-- Нельзя? Почему? -- резко сорвалось с ее уст.
-- Этот мальчик, -- спокойно выдерживая гневный взгляд Анны, произнес Левенвольде, -- этот мальчик -- паж Ее Высочества цесаревны Елизаветы.
-- А... -- протянула значительно государыня, и тотчас же лицо ее приняло прежнее довольное выражение. -- Что ж, цесаревна не поскупится сделать нам удовольствие, я чаю, и уступить нам своего пажа... Тем более, что мы осыпем его милостями, какие он может получить, только состоя при особе нашей... Мальчик, кажется, не глуп, он поймет, какая будущность ждет его, если он с этих пор получит место личного нашего пажа. Не правда ли, мальчик, ты счастлив перейти на службу нашу? -- обратилась Анна к Андрюше, ласково приподняв его лицо за подбородок.
Теперь на нее смотрели два прекрасных, черных глаза, не умевшие скрываться и лгать. Смелое, отважное лицо мальчика ясным взором впилось в лицо государыни.
-- Нет, Ваше Величество, я не буду счастлив в этом дворце! -- произнес Андрюша своим звонким, молодым голоском.
Казалось, молния ворвалась в эту минуту в огромную залу и опалила всех присутствующих, лишая их зрения, голоса и слуха, так неожиданно, так поражающе дерзок был ответ юного пажа. Гробовое молчание воцарилось в зале.
Императрица стояла с грозно-нахмуренными бровями, с внезапно засверкавшим гневным негодованием взором. Безмолвный ужас был написан на лицах присутствующих. Все молчали.
-- Ты смел и отважен, мальчик, -- произнесла императрица после долгой паузы, -- а я люблю смелых и отважных. Скажи же мне, чем мы заслужили твою немилость, что ты не хочешь состоять при особе нашей?
-- Ваше Величество, -- произнес он, выходя вперед и низко склоняясь перед императрицей, -- я не могу уйти из дворца цесаревны. Ее Высочество облагодетельствовала меня. Ваше Величество, я сирота, и цесаревна Елизавета приютила меня, обласкала меня и заменила мне моих умерших родителей. Всем своим счастьем, всем благополучием я обязан Ее Высочеству... Нет, милостивая государыня, никакие почести, никакие награды не смогут соблазнить меня уйти от нее... Всю мою жизнь я отдам ей до последнего вздоха, все мои дни до конца жизни посвящу цесаревне моей! -- пылко заключил мальчик, обводя сверкающим взором тесно сплотившуюся вокруг него и Анны толпу придворных.
-- Жизнь следует посвящать только Ее Величеству государыне! -- прозвучал резкий голос за его спиною. Эти слова сказал герцог Курляндский с трудно скрываемым гневом.
-- Оставь, герцог! -- недовольно произнесла государыня, -- сама истина говорит устами этого ребенка!.. Как счастлива должна быть Лиза, имея такого преданного и бескорыстного слугу! -- тихо, чуть слышно добавила она.
-- Вы имеете не менее преданных и бескорыстных слуг, государыня, -- почтительно произнес Бирон.
-- Нет, ты не понимаешь меня, -- произнесла она досадливо. -- Русская императрица имеет возможность щедро награждать своих слуг... Их преданность и верность хорошо оплачиваются и деньгами, и почестями... Это знает каждый... А вот этот мальчик...
Тут Анна Иоанновна прервала свою речь и, взглянув на приближающуюся сзади толпы придворных фигуру, протянула руку. Толпа расступилась, давая дорогу цесаревне Елизавете, которая предстала перед императрицею с обычною легкою улыбкою вежливости на лице, слегка помахивая веером.
-- Ваше Высочество, можете быть счастливы, имея такого пажа! -- произнесла любезно государыня, легонько подтолкнув Андрюшу навстречу цесаревне, -- более верного слугу нельзя найти, -- прибавила она тише.
На лице цесаревны появилась теперь уже широкая улыбка. Глаза лучисто засияли юному пажу.
Впрочем, не одна цесаревна следила за своим молоденьким пажом. Две пары черных горящих глаз впивались в лицо Андрюши. Эти глаза принадлежали юной принцессе Курляндской, Гедвиге Бирон.