На пансионской кухне рубили капусту, заготавливая ее на зиму. Об этом таинственно заявила горничная Паша Мартику Миллеру. Мартик Миллер был не только любимцем всех пансионеров и начальства, но и прислуги. Объявив Мартику столь интересную новость, краснощекая Паша порылась в кармане, где у неё, с неизменным наперстком, огрызком сахара и катушкой черных ниток, лежала кочерыжка. Паша вытащила кочерыжку и сунула ее Мартику, как только воспитатель отвернулся на минуту от стола малышей. Мартик поблагодарил Пашу, но от кочерыжки отказался, передав ее товарищу. Мартик был настоящий маленький немец и не терпел капусты. Зато товарищи Мартика, все младшее отделение пансиона Пушки, набросились на кочерыжку: ее разделили на двенадцать частей и каждый мальчик мог насладиться ею. Кусочки, однако, оказались очень маленькими.
-- Не стоило и пробовать! -- решительно заявил Принц и, немного подумав, прибавил: -- Я пойду сам на кухню и достану целых двенадцать кочерыжек.
-- Он, братцы, хвастается, -- засмеялся Рыжий.
-- Хвастаюсь? -- обидчиво воскликнул Принц и весь вспыхнул от негодования. -- Ну, вот увидишь, как я хвастаюсь! А за то, что ты так сказал, я не принесу кочерыжки на твою долю. Слышите, братцы, я не принесу ему кочерыжки!
-- Хорошо! Хорошо! Отлично! Пусть он будет наказан, -- раздалось со всех концов стола.
-- Сережа, -- обратился Принц в сторону своего нового друга, -- не хочешь ли и ты пойти со мной?
Сережа не желал идти: он боялся Пушки и наказания, но отказать милому маленькому Принцу ему не хотелось, и потому он твердо и весело сказал:
-- Хорошо, пойдем.
-- Вот и отлично! -- обрадовался тот, -- ты не бойся, мы ни за что не попадемся, только слушай меня и исполняй все, что я тебе прикажу. Как только Василий Иванович отойдет разговаривать с воспитателем старших, ты спустись под стол и сиди там как только можешь тихо. Ну, братцы, не выдавать, -- звонким шепотом проговорил Принц, и прежде, чем кто-либо успел сказать слово, юркнул под стол.
Сережа выждал время, когда Василий Иванович отошел от стола, и последовал примеру Принца.
Под столом было пыльно и сорно. Скатерть доходила почти до пола и потому сидящих там никто не мог заметить. К тому же они притихли, как мышки. Сережа видел вокруг себя больше двух десятков ног, разных размеров, обутых в разные ботинки. Вот туфельки Мартика Миллера с блестящими пряжками, вот лакированные щегольские сапожки Жучка, а вон большие желтые сапоги Грушина. Вот эти сапоги вытягиваются по направлению его, Сережи, точно хотят достать его.
-- Э-э! Стой, братец, -- прошептал со смехом Принц, заметивший маневры сапог Грушина, -- он тебя хочет достать, Сережа, погоди же.
И прежде чем Сережа мог остановить своего друга, Принц подполз к сапогам Рыжего и сильно ущипнул последнего за ногу.
спрашивал Рыжего, что с ним случилось? Рыжий не смел при всем классе выдавать Принца и Сережу, к тому же он считал себя отчасти виноватым и потому, весь красный и перепуганный, он отвечал заикаясь:
-- Это ничего... Виноват... Василий Иванович... Меня... Меня укусила блоха!..
-- Чего ж ты орешь, точно не блоха, а змея тебя ужалила, -- вышел из себя воспитатель, не любивший Рыжего за грубость и лень. -- Ты будешь наказан!
Между тем мальчики встали из-за стола, выстроились в пары и направились чинно в класс. Принц и Сережа остались сидеть под столом.
"Лишь бы не заметили нашего отсутствия", -- думал Сережа, не высказывая, однако, своих опасений вслух. Он боялся показаться Принцу жалким маленьким трусишкой, боялся потерять любовь такого смелого, хорошего и веселого мальчика, каким был Принц.
И оба они осторожно, на четвереньках, как две маленькие собачки, выползли из-под стола.
-- А теперь живо налево кругом, рысью марш, -- продолжал командовать Принц и, крепко взявшись за руки, мальчики бегом, стараясь не шуметь и потому едва ступая на пальцы, бросились в кухню, находившуюся рядом со столовой.