В папином кабинете, на стене висит скрипка.
Самая обыкновенная, маленькая скрипка с порванными струнами, с пожелтевшим от времени смычком. Но Вовику, кудрявому, розовому Вовику, папиному сыну, мальчику с большими синими мечтательными глазами, скрипка кажется такой заманчивой, таинственной и волшебной.
Эту скрипку папе подарил один бедный, старый венгерец. Папа ездил за границу и в одно из своих пребываний в далеком, чужом городке встретил больного, слабого, чуть живого старика.
Вовин папа — доктор. Он умеет хорошо лечить всевозможные болезни. Вылечил и больного венгерца. И в благодарность за это последний подарил папе на память свою старую, почти непригодную для игры, скрипку.
Эта-то скрипка и висит в папином кабинете, на стене.
* * *
На днях Вовино рождение. Ему минет семь лет. Еще через год будет восемь, и папа поместит своего мальчика в пансион. Вовик полусиротка. У него нет мамы: она умерла лет шесть тому назад, а у папы, который постоянно в разъездах по службе, дела «по горло», как говорит няня и фрейлен Эмма, Вовина бонна. Без надзора родителей мальчика нельзя держать дома, и поэтому папа решил отдать Вовика в пансион. Но еще остается Вовику целый год до пансиона.
Ко дню рождения Вовика папа, родные и знакомые подарили мальчику тьму игрушек. Чего-чего тут только не было: и крепость с солдатиками, и вагон трамвая, и гнедой конь-качалка, и детский велосипед.
Кроме того папа в этот день заказал великолепный обед и пригласил маленьких гостей к своему Вовику.
Вечером, перед сном, крестя на ночь сынишку, он спросил:
— Ну, что, доволен днем своего рождения, малыш? Понравились тебе подарки? Скажи, чтобы тебе еще хотелось получить?
Вовик взглянул на папу, потом перевел взгляд на скрипку, старую скрипку, висевшую на стене, и сказал:
— Ах, если бы можно было получить ее, я был бы совсем, совсем счастлив и доволен, милый, милый папочка!
Папа засмеялся, снял со стены скрипку и подал ее Вовику.
Мальчик вспыхнул от радости, прижал к груди папин подарок и покрыл бесчисленными поцелуями лицо отца.
* * *
Вовик не умел играть на скрипке, но ему было все равно, — играть или нет. Ему просто казалось, что скрипка волшебная, и хотелось, чтобы она висела на стене в его детской.
Бережно повесил он свой новый подарок у изголовья кроватки, рядышком смычок, и не спускал с него глаз, пока раздевался на ночь. Когда он лежал уже в постели, и фрейлен Эмма, пожелав ему спокойной ночи, вышла из детской, Вовик услышал, как кто-то шепчет ему на ухо тихим, чуть слышным, звенящим шепотом:
— Встань, мальчик, оденься, возьми меня в руки, захвати мой смычок с собою, и я покажу тебе такие чудеса, каких ты еще наверное не встречал в твоей маленькой жизни.
Сначала Вовик испугался. Он никак не мог понять, откуда слышится таинственный голос. Потом поднял глаза на скрипку и… ахнул от изумления.
Это она говорила… Она оказалась, в самом деле, волшебной… Вовик ни чуточки не ошибся на ее счет. Ему оставалось только слушаться ее приказаний.
— Сейчас я буду готов, госпожа скрипка! — произнес он покорно и стал быстро-быстро одеваться.
* * *
Ночь… Луна сияет и точно манит на волю, в поле, где травы кажутся серебряными в ее нежном сиянии, а цветы совсем, совсем голубыми.
Вовик оделся в две минуты, бережно снял со стены смычок и скрипку и, выскочив в окошко детской, пришел сюда. Как хорошо здесь! Как тихо и чудесно в этом море лунного света!..
Скрипка тихо шепнула:
— Прижми меня к левому плечу, возьми смычок в руки и играй.
— Но я не умею! — беспомощно произнесу Вовик.
— Играй! — уже строже и повелительнее проговорила скрипка.
Рука Вовика, точно не по его воле, поднялась со смычком и тронула струны… Струны запели красиво, радостно, мелодично… Вовик играл.
* * *
— Что за странный музыкантик сюда забрался? Кто будит тишину лунной ночи? Кто не дает нам спать?
Вовик сидит на срубе большого, толстого дуба и играет. Его волшебная скрипка поет как живая. Скрипка поет так красиво, нежно, поет об этой лунной ночи, о голубых цветах, о серебристо-молочных травах. А кругом подбираются неслышно к Вовику какие-то белые, ушастые зверьки.
Это зайцы. Их пробудила песенка скрипки и привлекла сюда, на поляну. Они сердиты.
— Ночь дана затем, чтобы спать, — говорит серый, седой, очень сердитый по виду, заяц. — Молчи, мальчуган, или я моими острыми зубками изгрызу тебя как капустный листик…
Но Вовик ничуть не испугался угрозы.
Вовик только взглянул на зайчика и продолжал играть.
Ушастые присели полукругом, слушали внимательно, чесали лапками ушки. Помолчав, седой сказал снова:
— Он недурно играет!.. Слушая эту скрипку вспоминается молодость… Вспоминается, как я был сильным и крепким, молодым зайчонком и целыми днями рыскал по полям…
Молоденький, белый как лен, заяц прошептал томно:
— Под эти звуки мне вспоминается дочь короля соседнего заячьего племени Длинношерстов, прекрасная королевна Грызунья. Как бы хотелось повидать ее сейчас!
Средний заяц, прилежный работник, пробормотал сурово:
— Если бы он играл так с утра до ночи, я накопал бы много сладких кореньев в лесу и сделал бы огромные запасы на зиму.
Хотя зайчики говорили все это на своем заячьем языке, но Вовик отлично их понимал. И ему было приятно слушать, как восторгались они его скрипкой. Он очень любил зайчиков, и у него даже были свои зайчики, за которыми он сам ухаживал и которых сам кормил.
Вдрут все зайцы, слушавшие игру мальчика, обращаясь хором к Вовику, прострекотали:
— Эй, ты, музыкантик, оставайся с нами! Ты славный парень, и мы охотно приглашаем тебя с твоей скрипкой в наш заячий мир!
Вовик согласился сразу. Еще бы! Не каждый из людей может удостоиться такого приглашения!..
И остался в заячьем царстве.
* * *
Вовик поселился у зайцев.
Под корнями старого дуба у них целый дворец. Там и залы, и приемные, и столовые, и кладовые. Целые амбары для запасов овощей и хлебного зерна, листьев капусты и моркови… Здесь живет принц Белячок, тот самый, что мечтал в лунную ночь о королевне Грызунье. Вовику отвели целое помещение в дупле старого дуба, устроили ему постель из свежего мха, выложили дикими розами, левкоем и ромашкой ее изголовье. Подавали ему лучшие кушанья заячьего стола: яблоки, мед, орехи…
А когда он брал в руки свою волшебную скрипку, к дуплу старого дуба сбегался весь заячий народ. Вовик водил смычком по струнам скрипки, скрипка пела чудесные песни, а зайцы восторгались и, ударяя лапку о лапку, восклицали:
— Какой он чудесный, наш маленький музыкант! И как стало весело с его появлением в нашем заячьем царстве!
* * *
Наступили черные дни. Племя Хлопоухих прослышало, что король Длинношерстов с огромным войском идет на него войною. Первый об этом узнал заяц Белячок, прибежал как-то на заре в дупло Вовика, испуганно крича:
— Проснись, музыкантик, проснись и выручи нас всех из беды… На наше племя идет сам могучий Длинношерст войною. Что делать? Что делать?
Вовик взглянул на свою волшебную скрипку и спросил тихо:
— Госпожа скрипка, скажите, что нам делать?
Скрипка пропела звонкими струнами, точно проговорила:
— Собери большое войско из всего заячьего народа. А когда это войско прибудет сюда, возьми меня в руки и играя веди Хлопоухих на врагов. Пусть не боятся — победа за ними.
Вовик поцеловал в знак благодарности скрипку и передал ее ответ принцу Белячку.
В тот же час был кликнут клич всему заячьему племени:
«Собираться в поход и смело выступить врагу навстречу!»
* * *
Их собралось видимо-невидимо, но тех из племени Ддинношерстов еще больше. Ух, как много собралось тех! Больше миллиона, право, больше! И они были уверены, что победят Хлопоухих.
Сам король Длинношерст вел свое войско, вооруженное на славу.
шел ее отец войною, и хотела выйти за него замуж, но, увы, теперь это было невозможно! Он ведь считался врагом Длинношерстов. По крайней мере таким его считал ее отец-король.
Длинношерсты встретились с Хлопоухами на большой поляне. Хлопоухи ничем не были вооружены. Их знамена, лесные колокольчики на длинных, длинных стеблях звенели по ветру, и они вовсе не имели подходящего вида грозных воинов, которые идут воевать. Впереди — бодро шел Вовик со своей волшебной скрипкой в руках.
При виде приближающегося неприятеля он взмахнул смычком…
Скрипка заиграла… Король Длинношерст остановился, точно пораженный громом:
— Откуда эти звуки? О, как они прекрасны! — вскричал он и зашевелил ушами в такт скрипке.
… Ноги сами по себе сгибались как бы для танцев, уши и передние лапки хлопали и двигались в такт… Звенели колокольчики знамен. Песня захватила оба неприятельские войска и — о, смех! — воины из племени Длинношерстов схватились лапками с воинами-Хлопоухами и пустились в пляс!
То-то был танец!
То-то было весело!
Плясали под звуки волшебной скрипки так, как не плясали еще никогда… Кружились, прыгали, приседали и снова прыгали, и свои, и чужие, точно про войну не было и речи. Сам король Длинношерст танцевал с дядей Косым, седым, как лунь, старым зайцем, а королевна Грызунья не плакала уже больше. Нет, она весело смеялась, кружась с принцем Белячком. Она надеялась, что отец теперь согласится на их свадьбу.
* * *
На другое утро, пока Вовик спал еще на своей мягкой постельке в дупле старого дуба, двенадцать лучших зайцев-мудрецов держали совет, как им отблагодарить их музыканта за то, что он спас от поражения весь их заячий народ.
— Я предлагаю выгрызть полосу самой белой коры с березы, — сказал он, — и нацарапать на ней лапками прошение нашему спасителю и другу. Прошение — стать нашим королем!
— Да, да! Он должен быть нашим королем, очаровательный музыкантик! — подхватили другие зайцы хором и тут же принялись за работу. Своими острыми зубками они выгрызли целую полосу на березе, целую длинную полосу снежно-белой коры и нацарапали на ней острыми ноготками:
«Мальчика с синими глазами, так прекрасно играющий на скрипке, будь нашим королем!»
И понесли прошение к дуплу старого дуба…
* * *
На лужайке сидели зайцы с прошением в лапках.
Вовик взглянул на длинную полосу березовой коры, прочел трогательное послание зайцев и весь встрепенулся от радости.
Ему, маленькому мальчику, синеглазому маленькому Вовику, ему предлагают быть королем!
Ах, это так заманчиво и прекрасно!
И, обрадованный и счастливый, Вовик уже хотел выразить свое согласие посольству, как вспомнил про свою скрипку.
Он так привык советоваться со своей волшебной подругой, что не мог обойти ее вниманием и сейчас.
— Госпожа скрипка, — произнес он, преисполненный уважения, — что вы скажете на это?
— Я скажу, — пропела скрипка, — я скажу одно: маленький мальчик забыл, что у него есть папа. Власть и тщеславие ослепили его.
… Его сердечко защемило острой тоской по отцу… Захотелось неудержимо увидеть папу, всех своих домашних, прежнюю милую родную обстановку… Его синие глазки подернулись слезами… Он вскричал взволнованно и звонко:
— Нет, зайцы! Благодарю вас, нет! Я не могу быть вашим королем. Выберите другого! Принца Белячка выберите себе в короли. А я уйду от вас… Я соскучился по папе, по дому!
И он, ласково кивнув посольству головою, удалился.
* * *
Зайцы очень загрустили, узнав о желании Вовика их оставить. Собирались в кружки, говорили подолгу о чудесном музыкантике и его скрипке. Они крепко полюбили его и его волшебный инструмент. А Вовик тем временем, по настоянию той же скрипки, успел сходить в гости к Длинношерсту и упросить его отдать королевну Грызунью в жены будущему королю Хлопоухих — Белячку. Он же и привел старого короля и его дочь Грызунью в королевство Хлопоухих. Он же в присутствии всего племени назвал Белячка королем, а Грызунью королевой и возложил на их заячьи головы королевские короны.
А потом был пир на весь мир. Кушали за большими столами капустные листы, морковь и кочерыжки, кушали орехи и сладкие коренья и отрывали от огромного свадебного кочана каждый по большому листу…
— в последний раз.
Оба племени — Длинношерсты и Хлопоухи — слушали с умиленными мордочками эту волшебную игру и, потрясенные до глубины души ею, обещали никогда не воевать больше, жить в мире и согласии, а свадьбой Белячка и Грызуньи скрепить этот договор.
Зайчики провожали в несчетном числе Вовика до самого его дома. Здесь они все присели на задние лапки и поклонились своему недолгому гостю до земли. Вовик простился с ними у самой калитки сада, но ему ужасно не хотелось расставаться с зайчиками. Он уселся на земле и долго-долго смотрел на них. В это время рядом с Вовиком вспыхнула тоненькая золотая струйка, осветившая всю полянку.
— Вот уже и утро! — воскликнул Вовик, встал, поклонился зайчикам, вошел в сад, бегом пробежал по дорожке, вскочил в окошко своей детской и…
* * *
И проснулся…
… В изголовьях висела старая скрипка.
— Где же зайчики? Где Белячок? Где Грызунья? — произнес Вовик, озираясь кругом. — Госпожа скрипка, не можете ли вы ответить?
Но скрипка молчала.
Вовик протер глаза. Он никак не мог понять, что все это значит.
И еще теперь Вовик не может сообразить, было ли все, случившееся с ним за ночь, сном или правдой…