Счастливчик
Глава XIX

-- Дай мне это старое перышко, тебе не надо?

-- Ах, сколько у тебя грязных марок, поделись со мной!

-- Слушай, эта ломаная ручка -- твоя? Подари мне ее! И трамвайные билеты заодно подари. Зачем тебе сохранять трамвайные билеты?

Костя Гарцев кочует, как цыган, по классу и выклянчивает всякую ненужную дрянь у того или другого товарища.

У него оба кармана набиты доверху самыми разнообразными вещами: тут и старые поломанные перья, и испорченный ножик, и грязные марки, и засаленные картинки, и обгрызи карандашей.

Костя, как скупец, прячет и бережет свои сокровища. Если открыть ящик его стола, там можно с успехом увидеть всякую ненужную ветошь, начиная с целой коллекции старых вставочек и кончая всевозможными коробочками и даже... стоптанным каблуком.

Товарищи не любят за это Костю и называют его Скопидомом. Но Косте мало дела до этого. Лишь бы не отказывались давать все то, что может получить от них он -- Костя. И он озабоченно протискивается между партами, рыженький, сгорбленный, подслеповатый, и лепечет тихонько:

-- Дай то, подари другое, пожалуйста, подари.

-- Цыган! Скопидом! Попрошайка! -- ворчат мальчики. -- И не стыдно тебе канючить!

-- Не стыдно,-- отвечает Костя и усиленно моргает своими подслеповатыми глазами. -- Когда я наберу целый воз всякого старья, то отошлю в Китай и мне пришлют оттуда живого мальчика-китайца! Да, живого маленького китайца!

Эффект вышел неожиданный на этот раз. Поразительный эффект! Маленький живой китаец! С этим как-никак, а надо считаться! А Костя продолжает, заметив произведенное его словами впечатление:

-- И он будет носить каждый день мой ранец и провожать меня в гимназию! -- говорит Костя и тут же вдохновенно прибавляет с разгоревшимися глазами. -- Он будет одет в длинный шелковый костюм, и у него будет коса до пяток, длиннейшая. Интересно -- страсть! Все смотреть будут.

Действительно, интересно! Живой китаец! Вот так штука! И живо заинтересованный "штукой", весь класс теперь решает помогать Косте копить его сокровища. Каждому лестно иметь в своем кругу товарища, у которого есть настоящий живой маленький китаец, с косою до пят, да еще в шелковом платье.

И все тащат в ящик Гарцевав кто что может: перья, карандаши, коробки, марки, трамвайные билеты, бумагу, камни, картинки, мелкие обломки всяких вещей и игрушек.

Ивась Янко превзошел всех, решительно всех. Придя как-то утром первым в гимназию, он притащил с собою коробку от сардинок, не вполне вымытую вдобавок, и целый остов съеденного жареного гуся и то, и другое положил в ящик Косте. И от гуся, и от коробки получился такой аромат, что Дедушка, Корнил Демьянович, вошедший в класс за мальчиками, чтобы вести их на молитву, повел носом и с гримасой отвращения на лице спросил:

-- Что это, крыса что ли мертвая гниет под полом, что так пахнет?

И тут же пошел наводить справки, что бы это могло быть. У парты Кости Гарцевав резкий запах точно по носу ударил воспитателя.

-- Какой ужас! -- произнес Корнил Демьянович и приподнял крышку.

Сконфуженный, красный до корней волос, Костя смущенно заявляет Дедушке, что все это -- и гусь, и жестянка, и сам запах -- ничего особенного из себя не представляет. Надо только потерпеть их немножко, потому что иначе ни за что не получить живого мальчика из Китая.

-- Что такое? Какой живой мальчик? Что за глупости! -- окончательно выходит из себя дедушка после слов Кости. -- Что за чушь? Какой там китаец? Не китаец, а шалости у тебя на уме.

Тогда выступают Янко и Калмык, чтобы поддержать смущенного Костю. Янко заявляет, что гуся или, вернее, скелет гуся и жестянку подарил Косте он сам и что виноват поэтому он один, только один Янко. А Калмык прибавляет, в свою очередь, что, вероятно, Корнил Демьянович не знает, что делается на свете, если он никогда не слышал, как китайцы рассылают за подобные собранные для них редкие штучки своих собственных детей.

Калмык говорит дерзко, как не подобает говорить маленькому гимназисту с его воспитателем. Калмык никак не может забыть, как неделю тому назад он шествовал в виде церемониймейстера, благодаря Корнилу Демьянович, на молитву впереди класса, и всячески старается досадить за это старику.

поясняет детям, что никаких китайских детей не меняют их родители на всякий мусор и не высылают их в Россию, как товар, и спешит с мальчиками в зал на молитву.