Счастливчик
Глава XXXVII

Ах, какое утро! Какое ужасное утро!..

Аля не приходит в себя... Аля стонет, мечется и кричит временами в своей постели... А то лежит безмолвный и затихший, точно мертвец...

Скорее бы, скорее приехал доктор! Раиса Даниловна и Кира, тесно прижавшись друг к другу, охваченные одним общим волнением, с замиранием сердца ждут с минуты на минуту его приезда... Как измучилась, как исстрадалась маленькая душа Счастливчика за это недолгое время. Сколько отчаяния и горя узнал он за эти короткие часы! Что-то не перестает сжимать его сердце... Что-то теснит голову и грудь... Страшный, настойчиво-властный голос твердит ему из глубины сердца:

-- "Если маленький Аля умрет, ты довел его до этого своим безрассудным поступком, и ты виновник его смерти".

Как это ужасно! Как тяжело! Невыносимо тяжело!

На лицо Алиной мамы страшно смотреть. Глаза горят, как у безумной, щеки белы, как бумага... Боже мой! Что будет с нею, если умрет ее сокровище, ее бедный, маленький, всегда тихий, как мышка, кроткий голубок. А Аля, не багровый уже теперь, а бледный-бледный, как известь. Его трясет лихорадка. У него озноб. Его впалые щеки сини. Зубы стучат. Глаза полуоткрыты, но он ими ничего не видит, решительно ничего. Он в забытьи.

Звонок в передней.

-- Это доктор! -- точно проснувшись, глухо говорит Раиса Даниловна.

Она не ошиблась -- это был доктор.

Входит доктор, высокий, худой, в очках, кивает головой, внимательно оглядывает комнату. Потом подходит к постели, берет ручку больного, слушает пульс. Долго-долго выслушивает и выстукивает Алю...

О, как бесконечно долго длится его осмотр!

Наконец он оставляет маленького больного, подходит к Раисе Даниловне и говорит:

-- У мальчика очень тяжелая болезнь, но не надо отчаиваться... Заразного у него ничего нет... Надеюсь, поправится. Надо только сейчас принять меры, и, если ему не станет легче, я не уеду отсюда... Будьте покойны, сударыня! Я приложу все силы, чтобы спасти его.

Он написал что-то быстро на клочке бумажки и велел подошедшей служанке нести в аптеку. Потом потребовал теплых одеял, теплого верхнего платья, подушек, словом, всего такого, чем можно было бы хорошенько укутать и согреть больного.

-- Надо как можно скорее и лучше вызвать у больного испарину,-- пояснил доктор,-- и, если это удастся, мальчик спасен. А теперь горячего чаю сюда, хорошо бы с лимоном или коньяком.

Когда все требуемое было передано врачу, вместе с чаем и лекарством, доставленным из аптеки, доктор собственноручно влил несколько ложек горячего чая в посиневший ротик Али. Вслед за этим он стал каждые четверть часа поить его микстурой, предварительно укутав мальчика всеми теплыми вещами, которые нашлись в убогом жилище.

В промежутке между подачею лекарств врач обратился к Алиной маме:

-- Отчего вы раньше не позвали меня? Надо было возможно скорее захватить болезнь!

-- Все в руках божьих! -- ответил доктор.

В ответ на слова доктора громкое судорожное рыдание огласило комнату.

-- Уведите ее, она потревожит больного,-- тихо произнес, обращаясь к Счастливчику, доктор. И Счастливчик, у которого маленькое сердце разрывалось от тоски и горя, как взрослый, повел Алину маму в коридор, плотно затворив дверь за собою.

На пороге комнаты они успели услышать голос доктора: