• Приглашаем посетить наш сайт
    Блок (blok.lit-info.ru)
  • Семья Лоранских
    Глава XI

    Глава: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18 19
    Заключение

    Прошло две недели.

    Валентину вызвали в театр.

    Придя на первую репетицию "Снегурочки", ожидая ее начала и прихода прочих актеров, она чувствовала себя не совсем удобно с непривычки. Она стояла на пустой сцене и смотрела в пространство партера, тоже теперь пустое, а еще две недели тому назад наполненного публикой, оживленно приветствовавшей ее появление на этих самых подмостках. И она, как девочка торжествовала в тот вечер. Тогда она была такая бедная! О, ей стыдно вспомнить свою красную кофточку, такую простенькую, сшитую неискусными пальчиками Лелечки кофточку, вполне подходящую к гаванской портнихе или мещаночке. Уж эта кофточка! После окончания спектакля, когда режиссер объявил ей, Валентине, счастливую новость о зачислении ее в труппу, он как-то обидно-снисходительно скользнул взорами по этой злосчастной кофточке и сказал:

    - Н-да... и гардеробчик ваш более к ingenue подходит... Да и рано вам в героини записываться, барышня!

    И Валентина чуть не сгорела тогда со стыда. Зато теперь, благодаря наследству Вакулина, она одета по последней картинке.

    Теперь, когда она стала "настоящей актрисой", ей необходимо одеваться прилично: это влияет на успех. Вот если бы и тогда вместо красной кофточки она надела какое-нибудь изящное летнее платье, подходящее к сезону по пьесе, она выиграла бы еще больше в глазах толпы.

    И Валентина вздрогнула, поймав себя на этой мысли.

    Неужели это так? Неужели на сцене не таланты нужны, а нарядное платье и дорогие украшения! Нет! Нет, этого не может быть! - решила она. - Искусство так светло и прекрасно в своей основе.

    - Ого, как мы аккуратны! Хвалю! хвалю! - послышался веселый оклик за спиной Лоранской, и, живо обернувшись, Валентина увидела Василия Захаровича Дмитрова, режиссера труппы, протягивавшего ей дружески руку. - Давайте-ка, я перезнакомлю вас с вашими товарищами, с которыми вы не успели еще познакомиться, - произнес он, пожимая руку молодой девушки, и повел ее навстречу темноволосой женщине не первой молодости с громадными серыми глазами, единственным украшением ее незначительного лица.

    - Наша гордость, Нина Вадимовна Донская-Звонская! - сказал Сергеев, знакомя Валентину с актрисой.

    Нина Вадимовна сощурила свои красивые глаза и промямлила, как бы нехотя:

    - Будем знакомы. Вы, милушка, только не подумайте, что я такие роли, как Купаву, играю. Это только для Васеньки: Васенька одолел, - кивнула она в сторону лебезившего пред ней Столпина. - Ну, и для сбора. Ведь вы еще "новая" для публики, не "привились" еще. Так надо сбор поднять сначала. А то бы ни-ни! У меня сейчас переезд на другую квартиру. Не до игры, знаете!

    Валентина слушала "премьершу" и в душе смеялась над ней. Ее ломанья потешали молодую девушку.

    Комика Лазарского Валентина уже знала по первому игранному ею здесь спектаклю, как и многих других членов трупы. Но кто ее удивил, так это jeune premier.

    Валентина никак не могла понять, как этот человек, с завитым надо лбом вихром и лишенным выражения взглядом больших воловьих глаз на самодовольно улыбающемся одутловатом лице, носивший громкую фамилию Заволгина, мог играть Леля, юного, свежего пастушка Леля, так мастерски написанного русским классиком. Что-то тупое и безучастное сквозило во всем лице Заволгина, так что Валентина искренне испугалась и за себя, и за пьесу вообще.

    Но Лоранская испугалась ненадолго. С первой же фразы, произнесенной молодым актером, она была принуждена взять обратно свое спешно составленное о нем мнение.

    Голос Заволгина, казалось, просился в самую душу. Глаза, когда он заговорил, утеряли свое воловье выражение тупого равнодушия и в них заиграла жизнь, они заблестели. Заволгин имел драгоценное преимущество "играть" на репетициях, чего не делали остальные, и, играя, увлекался сам.

    - Милушка, не подсаживайтесь! Прибавки все равно не получите и публики нет! - насмешливо останавливала его Донская-Звонская, торопливая читка которой окончательно стушевывалась около мастерского исполнения Заволгина.

    Но он не расслышал даже слов "премьерши". Одухотворенные теперь глаза актера смотрели поверх ее головы, а голос переливался мощной волной, то выдерживая паузы, то усиливая, то понижая тон.

    - Что, детка, Петрушу заслушалась? - услышала Валентина знакомый голос, и теплая большая рука легла на ее руку.

    - Что и говорить, молодец парень! Так читает, что умереть мало. И на спектакле также будет, если не лучше. Приятно и играть-то с ним.

    Наступила очередь Валентины. Она волновалась теперь, на репетиции, гораздо более, нежели на спектакле. Ее смущали насмешливые взгляды Звонской и репетирование "вовсю" ее партнера, Заволгина.

    Лоранская начала читать вполголоса. Но мало-помалу настроение Заволгина, с упоением декламировавшего звучные монологи Леля, захватило и ее.

    Валентина попала ему в тон силою своего природного музыкального инстинкта и они прошли дружным дуэтом через весь акт.

    - Не может быть, чтобы вы не учились нигде! Скажите, кто вас начитывал? Школу драматическую кончили, да? - спрашивал Заволгин, когда они провели совместно одно из труднейших мест действия.

    - Вы, паузы, милушка, укорачивайте! Не тяните! - вставила свое слово Звонская, незаметно подойдя к ним.

    - Не слушай ее! Она тебе такого наскажет, что потом винегрет один выйдет, если послушаться, - зашептал Валентине Сергеев, отводя ее в сторону. - Меня только слушай, да Петра Заволгина, потому что славная у него душа! А Звонской ни-ни! Живьем в землю закопать готова, знаем мы ее!

    Валентину, потому что она не сомневалась уже в успехе. Очевидно, она родилась под счастливой звездой. Она не чувствовала до сих пор кипучей жизни; то, что давала ей судьба, было вполне тихо и спокойно, хотя бывали и лишения, и неприятности. Теперь же она была счастлива вполне.

    Когда Лелечка, зашедшая за нею на репетицию, чтобы вместе ехать за покупками в Гостиный двор, увидела Валентину, она с удивлением отступила от сестры.

    - Что ты? - недоумевала та.

    - Ай, какая ты хорошенькая! - с нескрываемым восхищением произнесла младшая сестра. - Ты всегда красива, а теперь лицо у тебя такое... ну как бы это сказать... ну, хорошенькая ты попросту. Уди-ви-тельно!

    - Что удивительно? - усмехнулась Валентина, - что я хорошенькая? Очень любезно!

    он с ума бы сошел от восторга.

    - Ну, это еще не великая заслуга, Володю с ума свести: он очень восторженный и не требовательный, наш Володя.

    - Не говори. Ведь вот же выбрал он тебя, а не Сонечку Гриневич, ни другую. Значит, у него вкус есть и требовательность известная... Ты - красавица!

    - Вот тебе раз, а сейчас только хорошенькой называла! - снова усмехнулась Валентина. - Да я у тебя не по дням, а по часам хорошею, Лелечка. Славная ты!

    Сестры вышли из театра и поспешно шагали теперь по направлению к Первой линии в ожидании конки. И вдруг Лелечка взглянула на свою спутницу и расхохоталась звонко.

    - Вот что, значит, привычка, - смеялась Лелечка, - ведь мы утром решили на извозчике ехать, а теперь по привычке конки ждем. И вовсе позабыли, что мы теперь - богачихи.

    - Правда, - улыбнулась Валентина, - вот и выходит, что человек не скоро отвыкает от своих привычек, и мы еще не скоро от наших грошовых расчетов отвыкнем.

    Последние слова Лоранская произнесла с чуть заметной желчью. Лелечка с удивлением взглянула на сестру. Она не понимала, почему вдруг так ненавистно отнеслась Валентина к тому, что составляло и еще недавно интерес их жизни. Лелечка хотела спросить об этом сестру, но почему-то удержалась. Они молча прошли еще немного, взяли извозчика и поехали в Гостиный двор.

    1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18 19
    Заключение