Нелегкая работа предстояла гребцам. Зловещий вихрь метал легкое суденышко из стороны в сторону... Черные волны то высоко выбрасывали баркас на гребне своих валов, то стремительно низвергали его в пучину...
Казалось, вот он исчезнет навеки в черной клокочущей пропасти, называемой морем... На веслах сидело четверо...
Адам, Яков, Мартус и юноша Мартин...
Фонарь, прикрепленный на корме, освещал слабым светом напряженные, суровые и угрюмые лица латышей... Они гребли изо всех сил, напрягая мышцы, но ветер и волны были вдвое, втрое, вдесятеро сильнее их. Они бросали, как щепку, баркас вправо и влево, и расстояние от берега до лодки уменьшалось с убийственной медленностью... Сирена правила рулем и изредка отдавала краткие приказания... И странно! Беспрекословно повиновались гребцы этой необычайной девушке, почти ребенку, знавшей море, как свои пальцы на руке.
- Вправо! Забирай вправо, Мартин! - одиноко звенел ее резкий, властный голос среди бушующей стихии. - А ты, Адам, приналяг... Вот я вижу вдали огонек старого Петера!..
Сережа, находившийся один без дела в баркасе, взглянул вперед и в надвигающемся мраке ночи увидел яркую звездочку в вышине.
- Я буду править на огонь! - ни к кому не обращаясь, заявила Сирена и с силой, трудно ожидаемой от ее маленькой руки, повернула руль... Потом глаза ее неожиданно встретились с глазами Скоринского.
- Вы умеете править? - сурово прозвучал ее голос, и, не дождавшись его ответа, она произнесла:
- Садитесь на руль... Я должна отыскать "их" глазами!
Сережа повиновался. Он невольно подчинился этому властному существу, распоряжавшемуся в море, как дома.
Старший Мартус, после долгого молчания, произнес мрачно:
- Здесь близко грифы... Если мы завязнем в них - конец. Баркас разобьет вдребезги, как игрушку...
- Жаль старую Ирму... Брата Андека постигнет та же участь... Все мы погибнем в пучине, - откликнулся Адам, с последними силами налегая на весла...
Mope бушевало... По-прежнему грозно вздымались седые гребни... заливая баркас... Из сил выбивались гребцы, налегая на весла... С нахмуренным, сосредоточенным лицом стояла на коленях посреди баркаса Сирена, держась обеими руками за его борта, и напряженным взглядом мерила даль... Ее зеленые глаза сверкали, как у кошки, и лицо, казалось, было белее гребня седой волны...
Вдруг она вздрогнула и закричала:
- Я вижу там... Я вижу там... белеет их парус...
- Где, где? - вырвалось из груди пяти человек.
- Там!
Маленькая рука вытянулась вперед. Где-то вдали белела точка... Это был парус, во все стороны бросаемый на крыльях ветра.
- Они погибнут... Это ясно, как день! Без весел им ничего не поделать, - произнес Яков Ленд, не переставая грести.
- Мы должны их спасти! Должны, во чтобы то ни стало! - И голос Сирены зазвучал суровыми, упрямыми нотами.
Снова налегли с удвоенной силой на весла люди. Снова воцарилось молчание, значительное и мрачное, как эта ночь. Совсем стемнело... Только яркая звездочка одинокого огонька сияла на маяке.
Только ее, да белый парус и видно было среди сгустившейся темноты... Вот она ближе и ближе... Вот неожиданно вынырнула огромная плывучая башня с фонарем, вся вымокшая от брызг фигура человека.
- Мой старый Петер! - кричит Сирена, изо всех сил напрягая свой звонкий голос, - идем на помощь туда! - И она махнула рукою куда-то вдаль, неопределенно.
- Спаси вас Бог, барышня! - прозвучал старческий голос с верхушки маяка.
И вдруг отчаянный треск... Грохот... и белая точка с быстротою молнии исчезла в волнах.
- Погибли... Паруса не видно, все погибли! - вырвалось снова стоном из груди пяти человек.
Только Сирена по-прежнему молчала, напряженно вглядываясь в темноту своими кошачьими глазами.
Новый выстрел прозвучал над морем среди общего хаоса звуков...
- Так и есть! Они успели достигнуть серого камня, - радостно сорвалось с уст девушки, - и вскарабкались на него! Иолас, Иолас, - напрягая голос и сложив руки рупором, прокричала она.
- А-а-а-а-а! - долетело откуда-то заглушенным звуком...
- Так и есть! Гребите скорее!.. Они на скале, - прерываясь от волнения, звенел голос Сирены... - Надо торопиться, иначе порывом ветра их снесет в море...
- Но, барышня... путь к серому камню опасен: там подводные грифы встречаются на каждом шагу, - несмело произнес старый Мартус.
- Так что же? Им погибать, что ли, по-твоему, старина? - И снова грозно сверкнули на старика зеленые глаза Сирены.
Точно серое привидение, выскользнул из мрака большой камень... На плоской площадке его копошились люди... Иолас, Андек и другие пять молодцов из рыбацкой слободки.
Отчаянно борясь с волнами, баркас причалил к скале.
- Закиньте веревку! Закидывай веревку! - крикнул под самым ухом Сережи знакомый голос... - Зацепи и за камень... Так... Теперь прыгай, Иолас!.. Андек... все вы... другие!
Раз!
Темная фигура соскользнула со скалы и с шумом прыгнула на дно лодки... За ней другая... Третья... Еще и еще... Юноша Мартин ринулся к брату и замер в его объятиях.
- Что? Назад! - повелительными нотами прозвучал голос Сирены. - Ты хочешь погубить всех нас, мальчишка!
Мартин, сконфуженный, застыл на своем месте.
- Правьте на маяк! На маяк правьте, молодцы!
Под шум, свист и лепет бури снова повернул баркас. Иолас стоял на коленях на дне лодки и говорил спокойно, закуривая свою трубку:
- Кабы не вы, несдобровать бы нам... Думал, уж не увижу свою старуху... Еще малость и сбросило бы нас в море... Уж последнюю трубку докуривал на скале... А теперь долой с ваших мест!.. Мы будем грести обратно.
И четверо из вновь прибывших заняли места Мартуса, Адама, Якова и Мартина... И снова запрыгала, завертелась лодка, легкая, как ореховая скорлупка, на груди расходившихся валов.
- Жаль нашей лодки... Пошла камнем ко дну... Дорого заплачена... другую не скоро купишь...
И вдруг замолк сразу.
Отчаянный, оглушительный треск раздался под ними. В тот же миг баркас накренился на бок, и огромный вал набежал с шумом и поглотил всех, сидящих в нем...