Все били уже в сборе, когда раскрасневшаяся, порозовевшая от быстрой ходьбы Лика вошла в столовую.
Ее мать лежала в шезлонге и читала газету. Ее чуть подрисованное лицо могло сойти за молодое при тусклом освещении сентябрьского дня. Невестка Карской, маленькая толстенькая женщина в блузе-распашонке, какие обыкновенно носят беременные женщины, была далеко не авантажна со своим одутловатым лицом и безучастным взглядом усталых апатичных глаз. Лика невольно вспомнила другую, Бетси, какою та была года три тому назад, бойкую, веселую хохотушку, и ее сердце болезненно сжалось. Зато Анатолий остался тем же. От замены военного платья штатским отставной корнет не проиграл нисколько. При виде Лики он быстро пошел ей навстречу.
-- Наконец-то! А я чуть-чуть не умер с тоски... Смотрел в окно... на красную рябину и вспоминал, что сегодня маленький Рагозин должен приехать со своей Нинеттой из Парижа и какую шикарную встречу закатят ему на вокзале наши друзья!
-- Анатоль! -- с ужасом протянула Карская и сделала испуганные глаза в сторону Бетси.
-- Ах, пожалуйста! -- недовольно протянула та, -- я не ревнива... Не стесняйся, Анатоль! -- насмешливо бросила она в сторону мужа.
Тот только поклонился ей чуть заметным поклоном и продолжал:
-- Лика... Надеюсь, ты не последуешь примеру "у моей дражайшей половины" и не станешь допекать Силу своей ревностью. Не рекомендую... Честное слово, это не способствует семейному счастью.
-- Чем меньше требований, тем больше счастья! -- томно проговорила Карская.
-- Да, maman, не правда ли? -- с чуть заметной усмешкой произнесла Бетси, -- оттого-то я и не слишком требовательна к моему Анатолю.
-- Бетси искала совершенства и уверяет меня, что я обманул ее ожидания... -- насильственно смеясь, произнес Горный. -- Но, ведь, я не лгал ей, нисколько, я ничуть не причислял себя к идеалу мужа.
-- А что касается идеала, -- отозвалась со своего места Бетси, -- то я придаю ему надлежащую цену; найти идеал так же трудно, как и прожить жизнь без супружеской лжи.
-- Это -- маленький философ в юбке, и она права, -- подтвердила Карская. -- Идеальных мужей нет... кроме petit papa, конечно.
-- И Силы! -- улыбнулась Лика.
-- Ликушка верно сказала. Сила Романович -- золото! -- вмешалась в разговор Зинаида Владимировна. -- Таких людей, как Сила, днем с огнем не сыщешь. За них я спокойна.
-- Ручаться нельзя ни за кого... -- устало проговорила Бетси.
-- Милая, ты не здорова и все тебе кажется в мрачном свете. Конечно, надо принять во внимание твое положение... напрасно ты пустилась в такой долгий путь! -- бесстрастно произнесла Карская.
-- Я хотела полюбоваться на ее счастье. Милая Лика, ведь, вы ничего не имеете против этого! -- и толстенькая женщина протянула руки Лике.
Та порывисто бросилась к ней, схватила эти маленькие ручки и сжала их в своих. Чутьем догадывалась Лика, как глубоко несчастна бедная невестка, и всей душой сочувствовала ей.
-- Милая Бетси! -- прошептала она чуть слышно на ушко молодой женщине, отчего бледные щеки последней окрасились мгновенным румянцем. -- Вы оденете меня к венцу, не правда ли, милая Бетси? После обеда мы пойдем одеваться... Венчание назначено в восемь. А пока, что говорится в сегодняшних газетах, мама?
-- Беспорядки всюду и везде... В вашем городе еще спокойно?
-- Я не понимаю, чего хотят эти люди? Пожар народного движение охватил половину России... А эти забастовки, эти волнения на фабриках... эти митинги и сходки, к чему приводят они? -- и Карская нервно подернула плечами.
-- Милая мама, вы спрашиваете, чего хотят эти ? Хотят иметь свою человеческую долю, в которой отказано им. Хотят сознательного равенства с вами поставленными в более благоприятные условия, -- горячо произнесла Лика.
-- То есть, хотят быть господами, хочешь ты сказать? -- прищурившись на дочь, спросила Карская.
Сознание господства должно жить в каждом человеке, -- еще горячее подхватила Лика. Человеку определено быть царем животного и растительного мира, и если бы Творец хотел господства одних и рабства других, Он создал бы патрициев и плебеев аристократов и пролетариев, вельмож и шляхту... Он положил бы границы между первыми людьми. Но создав Адама, Он сделал его царем хлебопашцем, садовником того дивного сада, который зовется эдемом, и господином, властителем в одно и тоже время.
-- А по-моему, не то, -- снова подняла голос Карская. -- Есть люди, которые привыкли к рабству и труду с колыбели, и давать им новые условия жизни, довольство, роскошь и негу, -- значило бы выбить их из колеи.
-- О, как это безнравственно, что вы говорите, сестра! -- раздался из угла голос до сих пор молчавшей Зинаиды Владимировны. -- Если они родились в нужде, грязи и смраде, в отрепьях и наготе, их надо пичкать хлебом с мякиной, по-вашему, и сделать из них белых невольников, потому только, что они поставлены с колыбели в худшие условия?
-- Но нужно же кому-нибудь работать! -- капризным тоном проговорила Марья Александровна.
-- Работать нужно всем и наслаждаться жизнью всем надо тоже в равной степени. Пусть труд и богатство будут ровнее распределены между классами и тогда... тогда Россия будет идеалом европейского государства, -- прозвучала мощная тирада с порога комнаты.
-- Сила Романович! -- вырвалось из груди присутствующих.
-- Ты с ума сошел? В день свадьбы жених показывается на глаза невесте! -- в патетическом ужасе произнес негодующим тоном Анатоль.
-- На минуточку-с, ей Богу, на минуточку-с, -- растерянно произнес богатырь-Строганов, -- у меня дельце есть до Лидии Валентиновны, -- и, смущенно сияя своими добрыми глазами, он протянул Лике небольшой конвертик. -- Вот-с мой свадебный подарок, Лидия Валентиновна, -- произнес он, совершенно растерявшись, -- благоволите принять-с! А теперь исчезаю! -- и, весь малиновый, Сила Романович скрылся за дверью, успев всунуть в руку Лики принесенный конверт.
-- Что это такое? Банковый билет, кажется? -- и, забыв все свое аристократическое достоинство, Марья Александровна быстро вскочила со своего места и с легкостью девочки подбежала к Лике. -- Билет в несколько сот тысяч!
-- Ах! -- вскрикнула она, всплеснув руками. -- Милый, милый Сила!
-- Но что это значит? -- разочарованно протянула Марья Александровна, ожидавшая увидеть в конверте какой-нибудь документ громадной стоимости.
-- А это значит, милая мама, что в нашем губернском городе повторяются частые забастовки и Сила выстроил там даровую столовую для безработных и принес мне книжку с миллионом даровых обедов, которые я могу рассылать рабочим.
-- А-а!.. -- неопределенно протянула Марья Александровна.
-- Настоящий союз двух революционеров! -- попробовала улыбнуться Карская.
-- Сознательный брак добрых и честных людей, -- произнесла Бетси, оживившись на минуту, и, подойдя к Лике, протянула ей руку. -- Мне кажется, что пора одеваться!
-- Да, да! -- спохватилась молодая девушка и вдруг неожиданно наклонилась к подурневшему, одутловатому личику толстенькой женщины и крепко поцеловала ее в самые губы.