Лика проснулась довольно поздно с отяжелевшей головой и пустым сердцем. Что-то огромное и давящее, как камень, навалилось ей на душу, придавило ее. Что-то случилось с ней роковое, значительное, но, что именно, она не могла дать себе отчета.
-- Что с тобою, девочка? -- тревожно обратилась с вопросом Зинаида Владимировна, когда бледная, со впалыми глазами Лика вышла к чаю.
-- Ничего, тетя! А что? -- безучастным голосом отозвалась она.
-- Да на тебе лица нет... И вчерашний обморок...
-- Разве я была в обмороке? -- изумилась Лика. Судорога прошла по ее лицу... Она силилась вспомнить что-то и не могла.
-- Ты совсем больна, девочка! -- тревожно вглядываясь в окаменевшее лицо племянницы, продолжала Горная, -- когда вчера Браун принес тебя...
Тихий, короткий стон вырвался из груди Лики.
Она покачнулась всем телом и была принуждена схватиться за стол, чтобы не упасть.
С упоминанием о Брауне мысль молодой девушки разом прояснилась. Память вернулась к ней. Лицо залило краской. И острый, мучительный приступ страдания подступил к ее сердцу. Пред ней выплыл, как живой, образ человека с пронзительным взглядом черных глаз, с властным голосом, во всем обаянии его нравственной силы. Князь Всеволод встал, как живой, пред Ликой и своей стройной, гибкой фигурой заслонил весь мир пред ней, Все исчезло, кроме одного яркого, как солнце, воспоминания. Ее прежняя любовь к этому человеку разом с ужасающей силой воскресла в ней.
Старшая Горная с волнением следила за малейшими изменениями в лице племянницы. Лицо Лики жило теперь всеми своими черточками, всеми фибрами. Глаза разом ожили и заблестели... И при виде этого неестественного блеска, при виде этого лица, тетя Зина вся задрожала за свою любимицу...
-- Лика! Девочка! С тобою случилось что-то! Ты должна мне поведать это, Лика! -- хватая молодую девушку за руку, залепетала она. -- Хочешь, я пошлю за Силой Романовичем... Хочешь доктора, Лика?
Но младшая Горная только головой покачала.
-- Ни Силы... ни доктора не надо мне, милая моя тетя! -- произнесла Лика и что-то безнадежное послышалось в звуках ее молодого голоса.
Тетя Зина только за голову схватилась, услышав этот тон, этот голос... Она уже знала его, слышала его когда-то, когда ее Лика встала после тяжелой болезни, происшедшей после нравственного потрясения и разлуки с князем два года тому назад... И тогда тетя Зина трепетала от одной мысли потерять Лику.
-- Лика! Лика! -- воскликнула она, обвивая шею племянницы и близко заглядывая ей в глаза, -- опомнись, что с тобою? Ты не хочешь идти замуж? Ты не любишь Силу? -- с инстинктом любящей матери угадывая ее настроение, прошептала Зинаида Владимировна. -- Если тебе тяжело, откажи ему, милая, откажи, Лика!
-- Это невозможно, тетя! -- глухо произнесла молодая Девушка, -- не обыденная, мелкая привязанность сковывает нас с Силой... Мы оба -- жрецы, тетя, жрецы огромного храма, который называется человечеством. Как женщина, я бы могла сказать ему: "Уйди... я ошиблась в себе, я не взвесила своих сил, я не люблю тебя"... И я поступила бы, как надо... Но есть высшая связь на свете, нежели связь супругов и любовников, и эта духовная связь и есть между нами. Моя душа тесно связана с его душою... Мы исповедуем одну религию, одну веру... И меня может не влечь к нему, как к мужчине, я могу не чувствовать к нему большой любви, но быть его женою, его другом, его сотрудником в деле борьбы за народ и его горести и нужды... я должна... и буду...
Умные глаза старшей Горной впились в глаза ее племянницы. Она взяла похолодевшую от волнения ручку девушки и отчетливо сказала:
-- А то место в сердце, которое должно было быть занято у тебя, как у женщины, твоим избранником... это место пусто, не правда ли, Лика?
Тяжелое молчание воцарилось в комнате...
И снова прозвучал голос тети Зины, более настойчиво и сурово:
-- Это место осталось пустым, не правда ли, Лика?
Темные ресницы затрепетали. Что-то жалобное, беспомощное, почти детское отразилось на бледном личике ее собеседницы.
жрецы... Пойми меня!.. И чтобы ни было... верь мне... я буду любить Силу и буду ему верной женой!
И она со стоном отчаяния и муки бросилась в объятия своего старшего друга и воспитательницы.