• Приглашаем посетить наш сайт
    Бальмонт (balmont.lit-info.ru)
  • Т-а и т-а (Тайна института).
    Глава XI

    Глава: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18

    Как вихрь промчались рождественские каникулы в институте. Одним сплошным праздником оказались они для выпускных. Целую вереницу самых разнородных впечатлений пережили за время их институтки. Ездили в театр, костюмировались под Новый Год, устраивали елку, гадали и снова ездили всем классом в цирк. К счастью, Августа Христиановна Брунс временно, до десятого января, сдала дежурство m-lle Оль, и лишенные, таким образом, чрезмерно бдительного надзора, воспитанницы могли вздохнуть свободнее. Впрочем, до начала занятий времени оставалось уже немного; восьмого должны были съехаться институтки, проводившие рождественские каникулы дома. А теперь уже незаметно подкралось четвертое января -- канун крещенского сочельника.

    -- Mesdames , знаете какой сегодня день? -- едва успев открыть глаза, крикнула на весь дортуар Шарадзе четвертого утром.

    -- Тише, дай спать, Тамара! Что за безобразие будить народ до петухов! -- послышался недовольный голос Козельской.

    -- Ну, милочка, для тебя особенные петухи должны петь -- послеобеденные. Ты никогда не выспишься... -- засмеялся кто-то.

    -- А день-то сегодня все-таки особенный, mesdam'очки. Придет нынче наша донна Севилья и принесет все, что нужно для нашей Тайночки: и белье, и шубку, и сапожки.

    -- И книжку сберегательной кассы принесет, на которую мы положили вырученные от концерта деньги для нашей общей дочки, для дорогой Таиточки.

    С тех пор, как "донна Севилья" в своей записке о болезни Глаши применила таинственные буквы "Т-а и-та", за ней и все в своих записках, следуя ее примеру, вместо "Глаша" или "Тайна" стали писать "Т-а и-та", а в разговоре между собой называли Таитой же и Глашу, что должно было означать Тайна института. Особенно нравилось это имя донне Севилье.

    -- В нем есть что-то испанское, -- часто повторяла она.

    -- Алеко, только ты не потеряй книжку. Береги, как зеницу ока. Не даром же мы тебя выбрали в казначеи, -- послышался чей-то звонкий молодой голос.

    -- Что такое? Кто мое имя произносит всуе!

    И всклокоченная кудрявая голова черненького Алеко с сожалением отрывается от подушки.

    -- Mesdames , смотрите, солнышко! -- произносит Наташа Браун и, откинув тяжелую штору, с восторгом смотрит на бледное северное январское солнце, робко заглядывающее в окно, и декламирует звонким голосом:

    По лазури неба тучки золотые
    На заре держали к морю дальний путь,
    Плыли, зацепили за хребты седые...

    -- Довольно, Наташа, довольно. Лучше будем думать, как бы вечер провести поинтереснее, -- остановила девушку Золотая рыбка.

    -- Давайте вызывать духов, -- неуверенно прозвучал голос Браун.

    -- Ну, конечно, ты Надсона вызывать будешь, -- засмеялась Веселовская.

    -- Mesdames, увольте, -- вступилась в разговор Ника, -- не верю я что-то в эти общения с духами.

    -- Как не веришь? Ведь об этом целые тома написаны! -- возмутилась бледненькая "Невеста".

    -- Деревня-матушка!

    -- Не деревня, а Манчжурия дикая. Вот что!

    -- Ха-ха-ха!

    -- Оккультизм, вызывание духов -- грех и ересь, -- твердо решает Капочка.

    -- Молчи уж ты, святоша.

    -- Милая моя Камилавочка, -- насмешливо-ласково говорит "Золотая рыбка", обнимая растрепанную голову Малиновской, -- и нужно же было госпоже Судьбе подшутить над тобой злую шутку. Тебе следовало бы родиться мальчиком, чтобы потом сделаться священником...

    -- И мы бы ходили к тебе на исповедь... А ты бы варварски терзала нас за ересь и грехи... -- подхватив, продолжала под общий смех Алеко.

    -- Не смейтесь, mesdames, не надо. Это так прекрасно молиться заодно со всеми верующими, иметь возможность утешать их, спасать их души. О, как это хорошо!

    Капочка оживленными глазами обвела лица всех окружающих ее девушек. И спустя минуту она с внезапным воодушевлением подхватила снова:

    -- Ведь есть же женщины-адвокаты, женщины профессора, врачи... Почему бы и не быть женщинам-священникам?

    -- Mesdames, вставайте скорее: Ханжа на горизонте! -- пулей влетая в дортуар, крикнула Зина Алферова.

    -- Господи, от Скифки избавились на недельку, так Ханжа таскается по пятам за нами! -- вздыхает Шарадзе.

    -- Fi donc!у!) Какое выражение! -- пожимает плечами Лулу Савикова.

    -- Уж молчи, пожалуйста. До выражений ли тут! -- огрызается Тамара.

    -- Итак, вечером в клубе, когда все утихнет. Да? Согласны?

    -- Согласны. Конечно, согласны...

    -- Mesdam'очки, а кто из нас понесет Таиточке приданое?

    -- Я!

    -- Я!

    -- И я!

    -- Всем нельзя. Пусть самые близкие родственники идут, -- командует Ника, -- мать, отец, дедушка и бабушка...

    -- Дорогая моя, а можно и мне, как одной из теток? -- робко осведомляется Зина Алферова.

    -- Тише, mesdames, тише. "Она" уже здесь.

    Тихо и неслышно, как-то бочком, вползает в дортуар инспектриса.

    -- Опять шум, опять крики! Недурное время провождение для благовоспитанных барышень.

    -- Но ведь нынче еще рождественские праздники! -- поднимается чей-то протестующий голос.

    -- Так, по-вашему, надо на праздниках шуметь! Ведь это только у... у... нетрезвых крестьян принято... -- кривит губы Юлия Павловна.

    Где-то сдержанно фыркают.

    -- У "нетрезвых крестьян". Ха-ха-ха. Она, конечно, хотела сказать -- у пьяных мужиков... Лулушка, слышишь, Ханжа заразилась твоей комильфошностью, -- шепчет Маша Лихачева по адресу корректной Савиковой.

    -- Оставьте меня ради Бога в покое, -- шепотом же злится Лулу.

    Все наскоро одеваются и под конвоем инспектрисы, вместо отсутствующей Брунс, идут на молитву.

    ***

    Снова вечер. Давно потушен свет в дортуаре. Отдежурив чужое дежурство, совсем разбитая, инспектриса идет к себе. С подобострастной улыбкой встречает ее седовласая Капитоша:

    -- Слава Богу, угомонились ваши "сорванцы", барышня. Уж и денек ныне выпал!.. -- говорит она, расшнуровывая ботинки своей совсем размякшей от усталости шестидесятилетней барышне.

    -- Ах, Капитоша, дня не дождусь, когда вернется Фрейлейн Брунс.

    Капитоша с участием смотрит в пожелтевшее морщинистое лицо госпожи Гандуровой.

    -- А знаете ли, барышня, я должна вам кое-что сообщить.

    -- Что такое? -- сразу подтянулась инспектриса. Да вы не волнуйтесь, ради Господа Бога, барышня, да только приметила я кое-что.

    -- Что приметили? Говорите скорее, Капитоша

    -- Да не ладное у нас творится что-то.

    -- Ну?

    -- Приметила я, что кажинный вечер барышни выпускные по очереди в сторожку наведываются.

    -- Вот-вот... И я сама раз это заметила... До утреннего звонка еще ходили. Ну, я узнала причину. Они обещали, что это не повторится больше. Неужели опять? -- тоскливо срывается с поблекших уст Юлии Павловны.

    -- Вчера и третьего дня своими глазами видала, барышня. Вошли туда, пробыли минут десять и бегом обратно,

    -- И барышня Баян, и барышня Тольская, и Лихачева, и Тер-Дуярова, и Сокольская, и все.

    -- Ага, отлично...

    Полон значения звучит этот возглас в уютной спальне инспектрисы. Затем она снимает при помощи Капитоши свое форменное "мундирное" платье и облачается в пестрый турецкий капот и медленно, крадучись, выходит из комнаты.

    В "клубе" нынче, в этот поздний январский вечер, происходит нечто совсем из ряду вон выходящее. На середину комнаты выдвинут небольшой столик, находящийся обыкновенно под одним из окон. Вокруг столика стоят принесенные из дортуара и умывальной комнаты табуреты. На них сидят Ника Баян, Тер-Дуярова, Тольская, Сокольская, Чернова, Веселовская, Алферова, Лихачева и Наташа Браун. Все лица внимательны и сосредоточены. Только Ника и смугленький Алеко не могут постичь всего значения торжественной минуты. Они то и дело хихикают, пересмеиваются, делают свои замечания Мари Веселовской. Наташа Браун пресерьезно уверила эту спокойную уравновешенную девушку, что в глазах у Марии есть какая-то сила, что-то такое, чего не объяснишь словами, но что, бесспорно, имеет какое-то скрытое значение, что она -- "медиум".

    Сидят девушки за столом уже около получаса, положив на край его пальцы таким образом, что конец мизинца одной прикасается к мизинцу соседки. Таким образом составлена непрерывная цепь. Вызывают "духов". В данный момент ждут появления духа поэта Надсона, по совету его ярой поклонницы Наташи Браун.

    -- Явись! Явись! Явись! -- повторяет "невеста Надсона" -- Явись -- и сообщи нам, какая жизнь ждет нас там, за гранями бытия!..

    -- Охота ему тоже являться и тревожить себя ради каких-то девчонок! -- шепотом говорит Ника.

    -- Я думаю, -- соглашается с ней Чернова.

    -- Но он не может не видеть, как его здесь любят, -- пылко возражает Наташа и в забывчивости начинает декламировать шепотом:

    Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат,
    Кто бы ты ни был, не падай душой...

    -- Брось, милая, брось, лучше послушай, что за загадку я тебе скажу. Что такое: "висит зеленая и пищит?" -- кричит Шарадзе.

    -- Лампа! -- хохочет "Золотая рыбка".

    -- А зачем тогда пищит?

    -- Mesdames, тише! Или духов вызывать, или шарады разгадывать, что-нибудь одно, -- сердится белокурая "невеста Надсона".

    -- Все равно, надо свет погасить. При свете он не пожелает явиться, -- говорит Хризантема.

    -- Согласны, согласны. Тушите.

    -- Страшно, Mesdames, в темноте... -- шепчет Маша Лихачева.

    -- Тебе-то уж нечего бояться вовсе, -- острит Ника; духи к тебе-то не подойдут: от тебя духами за версту пахнет. Чихать будут, а духам чихать нельзя.

    -- Mesdames, я гашу свет. Сидите смирно.

    В "клубе" сразу становится темно. Только луна, плывя в далеких ночных облаках, заглядывает в комнату и бросает свои призрачные блики на лица девушек, сидящих за столом. Напряженная тишина водворяется в комнате. Чего-то сосредоточенно ждут

    -- Ты войдешь сейчас, прекрасный поэт, бледный и чернокудрый рыцарь искусства, и целый мир неведомых радостей принесешь с собой. Ты расскажешь нам, какие дивные гимны слагаешь теперь в загробном мире... Явись же, скорее, дай возможность увидеть твой кроткий образ, твой дивный лик...

    -- Селедка! Не лампа, а селедка! -- вдруг неожиданно раздается среди абсолютной тишины торжествующий голос Шарадзе.

    -- Что такое?

    -- Ну, да селедка. Висит, потому что ее повесили; зеленая, потому что ее в зеленую краску выкрасили, а пищит, -- для того, чтобы труднее разгадать было.

    -- Так это она про шараду... Ха-ха-ха!..

    -- Mesdames, это свинство. Тут настроение нужно, а они хохочут -- сердится Наташа Браун.

    -- Ах, Господи! Дух под столом, кажется, за ногу меня схватил!

    -- Лихачева, стыдись, такая большая и такая...

    -- Глупая... Очень может быть, -- беззаботно говорит Маша. -- Воля ваша, скучно сидеть и ждать у моря погоды. Не очень-то любезные господа ваши духи, должна я сказать.

    -- Mesdames, mesdames! Смотрите, какая красота! -- и Ника Баян поднимает к верхнему, не замазанному известью стеклу окна восторженное, восхищенное личико.

    Действительно, красиво.

    в ее обманчивом сиянии.

    -- Сейчас, я чувствую, должно совершиться нечто, -- говорит Наташа Браун, и белокурая головка ее снова поворачивается в сторону двери.

    Все вздрагивают. Нервы невольно напрягаются.

    Так и есть... Тихие, едва уловимые шаги слышатся в коридоре. Кто-то словно подкрадывается в ночной тишине.

    "Он!" -- бурно колотится сердце в груди Наташи.

    "настроением", подруг против своего обыкновения.

    Кто-то идет... Крадется по направлению к "клубу"... Невольная жуть охватывает сердца девушек. Рук сцепленные пальцами, дрожат. А шаги все ближе и ближе... Сердца трепещут и бьются.

    -- Боже мой! -- срывается у кого-то подавленным звуком.

    Все явственнее, чудится, как кто-то притаился по ту сторону двери и берется за дверную ручку.

    Все бледнеют. Невольно захватывает дыханье в груди... Пересыхают мгновенно губы... Пугливым ожиданием горят глаза... Вот-вот, чудится, отворится дверь пресловутого "клуба"; войдет некто бесформенный, бестелесный, светлый, как облако, и жуткий, как мрак... Теперь ожидание достигло высшей точки напряжения. Сердца заколотились шибко-шибко у девяти взволнованных девушек.

    И дружное испуганное "ах" вырвалось у всех девятерых.

    Глава: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18

    Разделы сайта: