- Скверная, гадкая лентяйка! Чего зазевалась? Что ты там не видела? Я тебя выучу глазеть по сторонам!
Я вся дрожала, слушая эту брань господина Ленча. Я боялась плакать... боялась извиняться. Он тряс меня в воздухе, сжав руками, как в тисках.
- На хлеб и на воду! В темную! Боб, отведи ее! В другой раз не будет упрямиться.
Я не поняла сначала, куда ведет меня злой Боб, и опомнилась только тогда, когда за мною щелкнула задвижка и я очутилась впотьмах.
Это была крошечная комнатка, где лежали костюмы и всякие принадлежности, сюда же сажали в наказание за проступки.
- Боб, не уходите, - просила я, слыша его шаги за дверью. - Дайте хоть огня!
- Ладно, и впотьмах посидишь, - крикнул в ответ мальчик, - не велика птица!
И он ушел, не слушая моих упрашиваний. Мне хотелось есть, я устала и страшно мне было в этой темной каморке.
Прижавшись в угол, я плакала навзрыд, ища няню, называя ее самыми ласковыми именами, точно она могла слышать меня.
- Если я попаду опять на свободу, я никогда, никогда не буду капризничать и упрямиться, а буду самой послушной девочкой, - обещала я, зажмуривая глаза, чтобы не видеть темноты.
Вдруг в дверь мою постучали.
- Кто там? - спросила я.
- Тише... Это я... Альфред, - раздалось за дверью. - Я убежал из дому и принес тебе кое-что.
- Альф, голубчик, как я рада!
- Что это? - спросила я.
- Это апельсин, который мне бросили добрые господа во время моих фокусов.