- Кого же из детей мы пригласим на наш маленький вечер? - спросила тетя дядю, сидя за столом с карандашом в руке, которым отмечала, что нужно купить для предстоящего вечера.
- Да вот семью Гориных, - ответил дядя, - да Яша своих товарищей гимназистов, наверное, захочет пригласить. Дети живо перезнакомятся, и будет весело... А у тебя. Катюша, нет никого, кого бы ты хотела позвать на наш детский праздник? - обратился дядя ко мне.
Я призадумалась, желая припомнить кого-нибудь из знакомых детей. Но тщетно. У меня не было сверстниц, и я хотела уже сказать об этом дяде, как вдруг стоявшая тут же Лизочка запрыгала и забила в ладоши.
- А Маруся! Маруся-то? - кричала она. - Ты забыла Марусю.
- Какую Марусю? - в один голос спросили дядя и тетя.
- Да ту, с которой мы познакомились, помнишь, Катя на твоей прежней квартире, такая бледненькая, худенькая.
- А! - и я действительно живо вспомнила бледненькую Марусю, сидевшую на широком подоконнике маленького домика.
- Да-да, Марусю, пожалуйста, пригласите и Марусю! - присоединила я свою просьбу к просьбе Лизочки.
И тут же рассказала дяде и тете о нашем знакомстве с девочкой.
- Ну, Марусю так Марусю! - согласился дядя, выслушав меня. - Ну, а ты, Яша, кого хочешь позвать, а?
- Я, дядя, сделал список моих товарищей. Вот он! - и, отстегнув пуговицу мундирчика, он дал дяде бумажку.
- Коля Свирский, Петя Димин, Митя Иванов, граф Панин, Миша Курцев, - прочел дядя и удивленно взглянул на Яшу. - Миша Курцев? Ведь это тот, который, если не ошибаюсь, обидел тебя, Яша, в первый день твоего поступления в гимназию.
- Да, дядя, это он, - густо краснея, прошептал Яша, - но мы теперь с ним большие друзья.
- Как так?
- Да так, дядя, - и Яша краснел все больше и больше. - Миша прекрасный мальчик, только немножко забияка. Зато у него сердце золотое. На днях он совершил такой подвиг, что я не мог не простить ему его злой выходки со мной.
- А что такое? - заинтересовался дядя.
- Ах, дядя! Миша поступил как настоящий герой, -восторженно воскликнул Яша. - Дело в том, что у нас в классе есть бедный-бедный мальчик Митя Иванов. Он даже не носит с собой завтрака в гимназию и живет где-то в углу со своей матерью, совсем слабой и больной женщиной. Мы несколько раз замечали, что Миша украдкой отдавал половину своего завтрака Мите. Несколько дней тому назад был день рождения Миши.
Он получил от отца в подарок часы, о которых мечтал с самого своего поступления в гимназию. Миша принес подарок в класс, радостный и торжествующий. Целую неделю он не расставался с ними, и вдруг часы исчезли. Все невольно обратили внимание на это и спрашивали Мишу о часах. Он отмалчивался или сердился на все вопросы. И вдруг мы узнаем, что Миша продал свои часы, чтобы заплатить за лечение и уголь бедной матери Иванова. Весь класс выразил самые дружеские чувства Мише, все жали ему руку, обнимали его.
- И я тоже. Чем я лучше других? Да и потом Миша сам извинился передо мной и мы теперь приятели.
Дядя внимательно выслушал рассказ Яши, потом он крепко обнял милого мальчика и тихо-тихо сказал ему, но так, что мы слышали:
- Молодец, Яша. Спасибо, братец!
Лизочка вскинула удивленными глазками на своего отца, недоумевая, за что благодарит он Яшу, но мне кажется, что я поняла дядю, и меня самое так и тянуло обнять и поцеловать крепко-крепко моего названого брата.
Вечер наш устроен был как раз накануне Нового года.
Господи, как мы волновались, я и Лизочка, одеваясь на наш первый детский праздник! Особенно волновалась я.
Няня старательно разгладила наши воздушные платьица, беленькие с розовыми бантиками, точно крылышками бабочек. Лизочка, как и всегда, одетая в белый тюль, походила на маленькую фею. У нее было такое беленькое личико, такие пышные белокурые волосы. А я, как шутил дядя, черненькая и смуглая, была настоящей мушкой, попавшей в стакан молока! Яша блестел новым мундирчиком и серебряными, как мне казалось, форменными пуговицами.
Когда мы совсем готовые пришли в гостиную, там уже сидела жена дядиного начальника со своими тремя девочками: Милочкой, Зиночкой и Алечкой. Нас познакомили с ними. Это были очень важные маленькие барышни, с хорошими манерами и серьезными личиками. Мне они не понравились, и я скоро отошла от них, оставив им в роли хозяйки Лизочку.
Скоро пришли и все пять товарищей Яши, и наша маленькая гостиная наполнилась синими мундирчиками.
- Яша! Яша! - шепнула я моему другу. - Покажи мне Мишу Курцева.
- Миша! - крикнул Яша так громко, что я сконфузилась. - Вот сестра Катя (Яша всегда называл меня сестрой) хочет познакомиться с тобой.
Ко мне подошел маленький краснощекий гимназист с веселыми глазками и носом пуговкой.
- А вот и я! - весело сказал он и засмеялся. "Так вот он какой, герой-то! - промелькнуло в моей голове. - А я-то думала, что он гордый и серьезный!" - И, взглянув на героя-Мишу, мне вдруг стало очень весело.
Яша одного за другим назвал всех своих товарищей. Тут был и бледный худенький Митя Иванов, и гордый с надменным кукольным лицом и завитый барашком маленький графчик, и Петя Димин - бледный горбатый мальчик с большими умными глазами, и Коля Свирский - общий любимец и невозможный шалун.
- А Маруся? Она еще не приехала? - спросила тетя.
- Кто это Маруся? - поинтересовалась очень нарядно одетая Алечка, одна из трех сестриц Гориных.
- Это наша новая знакомая, ужасно милая девочка, - ответила Лизочка.
В ту же минуту раздался звонок, и мы бросились в прихожую встречать запоздавшую Марусю.
Это была она, плотно укутанная в большой байковый платок и шубку.
Мы помогли раздеться нашей маленькой гостье. Когда Маруся освободилась от своей теплой шубки и большого платка, она крепко поцеловала нас обеих.
- Ах, как я рада увидеться с вами, дорогие! - ласково улыбалась она мне и Лизочке.
На ней было простенькое розовое ситцевое платьице и штопаные чулочки. Бедностью и чистотой веяло от ее нежной фигурки. Нам почему-то стало неловко с Лизочкой за наши нарядные белые платьица.
Мы взяли за руки Марусю и повели ее в гостиную.
Тетя ласково обняла и поцеловала оробевшую девочку; нарядные маленькие Горины покосились на ее бедный костюм и еле кивнули ей завитыми головками.
- Ну, вот и все в сборе. Можно зажигать елку! - весело проговорил дядя и с помощью Яши и его гимназистов стал зажигать свечи.
Деревцо еще лучше украсилось благодаря купленным дядей изящным бонбоньеркам, хлопушкам и сюрпризам для наших маленьких гостей.
- Какая прелесть! - радостно вскрикнула Маруся, когда елка засияла огнями.
- Очень рада, что тебе она нравится, деточка, - ласково улыбнулась тетя.
- У нас дома тоже чудесная елка! - с достоинством проговорила старшая Горина. - А у вас? - спросила она Марусю.
- Нет, у меня нет елки! - вздохнула Маруся.
- Почему же? - вмешался в разговор маленький граф. - Вы, верно, были наказаны?
- Нет, я не была наказана: просто моя мама была нездорова перед праздниками и принуждена была отказаться от многих заказов. А ее заработок слишком невелик, чтобы позволить себе удовольствия.
- А ваша мама работает? Что же она работает? - подскочил к Марусе маленький граф.
Старшие ушли пить чай в столовую и не могли слышать нашего разговора.
- Моя мама портниха! - спокойно ответила Маруся и взглянула на графчика своими ясными глазками.
- Вот как! - и он торжествующе обвел глазами трех маленьких Гориных. - Примите к сведению, медам, если вам понадобится платье, - m-lle Мари не откажется сшить его, так как она, наверное, будет портнихой, как ее мамаша.
В словах мальчика звучала нескрываемая насмешка, и нам стало больно и обидно за нашу маленькую подругу.
Но усовещивать Витю и спорить с ним было неудобно, так как он был наш гость. Мы с Лизочкой обняли Марусю и отошли с нею к елке. Графчик повернулся на каблучках и что-то весело стал рассказывать трем сестрицам. Мне было очень жаль, что Яша, убежавший с другими гимназистами в свою комнату, не видел выходки Вити.
- Что же вы, хозяюшки, плохо занимаете гостей? - спросил дядя. - Давайте-ка устроим какую-нибудь игру, а?
- Да, да, устроим! Непременно устроим.
- Хотите в кошки-мышки? - предложила я Зиночке Гориной.
- Да, только чтобы ловили осторожнее, а то мальчики такие медвежата: непременно оторвут волан или бантик.
- Ха-ха-ха! - раскатисто засмеялся графчик. - Так что ж, это дело поправимо, когда в доме есть портниха.
Последние слова он сказал чуть слышно, но, однако, близ стоящая Маруся расслышала их. Она покраснела, и на глазах ее навернулись слезинки.
- Злой мальчик! - проговорила она чуть слышно. - За что он мучает меня!
- Ну, в кошки, так в кошки, - согласился весело дядя, ничего не слышавший и не заметивший.
- Ах нет, я предпочитаю в колечко, это так весело! - проговорила Алечка.
- Да, да, в колечко! - согласились все разом. Принесли веревочку, дядя снял с пальца кольцо и вошел в круг.
- Я не буду стоять здесь, Яша, не переменишься ли со мной местами? - спросил Витя, попавший между Марусей и Лизочкой.
- Охотно, - и ничего не подозревавший Яша уступил свое место между Алечкой и Зиночкой капризному графу.
Все время игры, когда кольцо попадало в худенькие ручки Маруси, Витя, ловивший его, делал вид, что не знает, где оно, и не хочет искать. Я каждую минуту собиралась уличить гадкого мальчишку, но у меня не хватало смелости на это... Ни Яша, ни Лизочка, от души веселившиеся, не замечали ничего.
- Ну, довольно, давайте-ка устроим пляс, - весело сказал дядя, когда затянувшаяся игра стала понемногу надоедать.
- Отлично, я вот сыграю, - и тетя села за рояль.
- Я буду танцевать с вами, - подошел Витя к Милочке.
Она, очень довольная выпавшею ей честью танцевать с маленьким графчиком, ответила ему реверансом.
Я встала в пару с Мишей, Лизочка с Митей Ивановым, две соседние Горины с шалуном Колей и Петей Диминым.
Маруся осталась почему-то без кавалера.
- Да ведь я плохо танцую, - конфузился тот.
- Ничего, я вас научу, - ласково прозвучал голосок Маруси.
- А вы разве умеете танцевать? - удивился Витя.
- Почему же ей не уметь? - холодно обратилась к нему тетя, заметившая странное поведение мальчика. - Я уверена, что Маруся отлично танцует.
И действительно, Маруся танцевала отлично, куда лучше всех нас и трех гордых сестриц и самого Вити.
Мы с Лизой готовы были броситься целовать ее за то, что она такая умница, такая милая. Но что окончательно смутило графчика, это когда уставшая тетя вышла из-за рояля и мы испустили печальное "ах", лишившись нашей таперши. Тогда, застенчиво краснея, Маруся предложила свои услуги.
- Как! Ты и играешь, дитя мое? - удивилась тетя.
- Немножко. Что-нибудь очень легонькое. Меня учил покойный папа; ведь, вы знаете, он был учителем музыки и давал концерты. Он любил заниматься со мной, потому что музыка для меня самое большое удовольствие в мире!
И Маруся, не ожидая приглашения, села за рояль и заиграла шумную и веселую польку совсем хорошо и бойко, как большая.
нашим восторгом, она спросила:
- Что же вы не танцуете?
- Ах, Маруся, как ты хорошо играешь, как ангел! - воскликнула Лизочка, никак не сдерживая своих восторгов.
- Тебе нравится? Я очень рада! - ласково улыбнулась Маруся. - Хотите, я сыграю вам песню, сложенную самим папой? Ах, как он любил ее! Она называется "Молитва девочки". Он посвятил ее мне.
И не дожидаясь ответа, Маруся заиграла чудную, мелодичную песенку... Нотки, дрожа и точно тая, вылетали из-под ее маленьких пальчиков, и рояль пел, как живой.
Когда она кончила, Горина-мать рассыпалась в похвалах, говоря, что ее единственное желание в том, чтобы Зиночка, Милочка и Алечка играли так же. Тетя ничего не сказала, она крепко-крепко обняла Марусю и поцеловала ее таким же нежным поцелуем, как целовала нас с Лизочкой. Но кто был совсем сконфужен - так это Витя. Куда делся его гордый вид маленького барина! Он неловко подошел к Марусе и шепнул ей:
- Вы меня простите, пожалуйста, я не знал, что вы такая!
- Я не сержусь, что вы! - и Маруся так же ласково улыбнулась ему, как улыбалась нам всем.
Как хорошо кончился наш детский вечер, начинавшийся было так неудачно! Мы танцевали, играли в разные игры, дружно и весело, и, наконец, наши маленькие гости, получив от тети по сюрпризу с елки, разъехались по домам, обещая видеться как можно чаще.