Поиск по творчеству и критике
Cлово "AMICO"
Входимость: 5. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 25кб.
Часть текста: объятья... Почему смеется солнце, почему синеет умиленное венецианское небо, почему шепчутся и сквозят голубые прозрачные каналы, чему радуется праздная и веселая венецианская жизнь? Ведь его нет! Он умер. Они верно еще не знают этого. Он лежит тихо, тихо, как уснувший. А Розоритта -- свеженькая и смуглая дочь нашей хозяйки, с чувственным ротиком и глуповато-томными глазами -- сыплет целый дождь цветов на тело моего дорогого... - Тело... Так, значить, он умер, на самом деле умер! Прости, солнце, и небо, розы и мирты, и вы все, простите... Я не увижу завтра алеющего зарей неба, не увижу бирюзовой дали, ни вечного солнца! Ни я, ни он -- мы вас больше не увидим. Я и он -- мы одно целое... Я и он, мы жили одним взглядом, одним дыханием, одним чувством... Наши сердца бились в одном согласном аккорде. И оба порвутся разом. Он лежит передо мной, как живой, под душистым покровом пышных цветов... Ветерок, набежавший с моря, целует его лицо, которое я до сих пор так страстно и жадно целовала. Оно мало изменилось, несмотря на болезнь... Две три новые тени. Глубоко запавшие глаза и рот, улыбающийся новой величавой улыбкой. Его усы и кудри я тщательно разгладила моими дрожащими пальцами, обливая их отчаянными слезами... Теперь слезы иссякли... К чему они, когда через день, самое большое, мы соединимся, чтобы никогда не разлучаться... Желанный!.. Милый!.. Чувствуешь ты, как я смотрю на тебя, слышишь мою клятву соединиться с тобой? Да, да, клянусь моей любовью, моей верой в существование загробного бытия! Под окном мандолина... К ней присоединяется голос, певучий и страстный, призывающий к неге, и страсти, тихо рокочущий, -- настоящей голос прекрасной Италии. Розоритта в испуге бросается к окну. -- Нельзя, нельзя... здесь покойник. -- Ничего, дорогая, пусть поет. Он любил музыку. Она не может оскорбить покойного. И снова песнь, призывающая к жизни и счастью, льется в открытое окно. А Виталий лежит неподвижно... Ему не надо теперь ни песен,...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: установилось белое царство зимы. Декабрь дышал за стеною своим студеным мертвым дыханием. Запушенные иглами инея и скованные его морозной лаской, стояли высокие дубы и липы. Серо-белое зимнее небо высилось над землей. Снежило, и рой белых пушистых мошек сыпался с неба, устилая свежим налетом и без того высоко наметенные горки сугробов в саду. Нюта перевела свой взгляд на Юматову... Глаза их встретились. И столько сочувствия и ласки прочла Вербина в этих печальных, всегда грустных, добрых глазах, что сердце ее забилось невольно, а ее собственный взор подернулся слезами. Длинная, тонкая рука Елены легла на плечо Нюты. -- Марина... Милая... родная... -- заговорила она глубоким, задушевным тоном. -- Вы меня простите, что я незваной гостьей врываюсь в ваш внутренний мир... Не из любопытства, конечно... Поймите меня, Мариночка, душа моя... Вы стали мне и Розановой дороги с первой же нашей встречи, как сестра родная... И точно родную полюбили мы вас... И вот, ни я, ни Катя Розанова не можем смотреть спокойно, как вы худеете и бледнеете, как не спите ночей и таете с каждым днем. И все с этой роковой встречи на Невском... Я не хочу врываться в вашу душу, Марина; не хочу слышать никаких признаний... Я привыкла уважать чужие тайны. Но... но я хочу... и Розочка тоже... хотим обе знать: нельзя ли чем-нибудь помочь вам, милая Марина? -- и горячие руки Юматовой сжали дрогнувшие пальчики Нюты. -- Милая, -- зазвучал снова над склонившейся Нютиной головкой голос Елены. -- Милая, я много старше вас. Я мать, потерявшая детей, я пережила безумное горе, я испытала в жизни столько ужаса, Марина... И как...