Поиск по творчеству и критике
Cлово "KINDER"
Входимость: 2. Размер: 21кб.
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 21кб.
Часть текста: Я постараюсь быть доброй и прилежной... - Правда ли, Нина? - Разве я лгала тебе когда-нибудь, отец? - Прости, голубка... Пора... - Пора... Мы стояли в светло освещенной небольшой приемной института, куда отец сегодня привез меня впервые. Мы были не одни. Высокая, седая женщина, казавшаяся мне настоящей королевой, присутствовала при нашем разговоре. Она стесняла нас. Я видела, что папе хотелось сказать мне еще много, но он молчал, потому что высокая женщина была тут, и отец не мог быть при ней тем чудесным, добрым и нежным, каким бывал в Гори. - Итак, княгиня, - обратился он к начальнице, - я поручаю вам мое сокровище. Будьте снисходительны к ней... Это немного странный, но чрезвычайно чуткий ребенок... Она требует особенного ухода... Мы, южане, совсем иные люди, чем вы! - Не беспокойтесь, князь, я лично позабочусь о вашей прелестной дочери, - произнесла высокая женщина и нежно погладила меня по щеке. - Ну, пора! Отец решительно поднялся с места, пристегнул шашку и крепко обнял меня. Я повисла у него на груди. - До завтра, папа? - До завтра, крошка... если княгиня позволит. - О! - поторопилась успокоить его начальница, - для князя Джаваха наши двери открыты во всякое время! Отец поклонился молча, еще раз поцеловал меня и, сказав: "До завтра", - быстро вышел из комнаты. Я смотрела ему вслед - и сердце мое ныло... Я знала, что он приедет завтра, и послезавтра, и каждый день будет навещать меня, пока я не привыкну, но я расставалась с ним впервые среди чужой и новой обстановки. Мой переезд от Тифлиса до Петербурга по железной дороге мало занимал меня. Вся душа моя рвалась назад, в пленительный Гори, в мое родное, покинутое гнездышко. Около самого Петербурга я словно очнулась... Меня поразило серое, точно хмурящееся небо, на котором скупо светило северное солнце, и воздух без аромата роз и азалий, и чахлые деревья, и голые поля с пожелтевшею травою... Когда я вышла из вагона, мое сердце...
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Часть текста: одну секунду мы обступили нашего "разбойника" и еще раз велели передать все ею виденное. - Это Пугач что-нибудь наговорил на фрейлейн начальнице, наверное, Пугач, - авторитетно заявила Надя Федорова и сделала злые глаза в сторону Крошки: "Поди, мол, сплетничай". - Да, да, она! Я слышала, как Maman упрекала фрейлейн за снисходительность к нам, я даже помню ее слова: "Вы распустили класс, они стали кадетами..." У-у! противная, - подхватила Краснушка. - А вдруг фрейлейн уйдет! Тогда Пугач нас доест совсем! Mesdam'очки, что нам делать? - слышались голоса девочек, заранее встревоженных событием. - Нет, мы не пустим нашу дусю, мы на коленях упросим ее всем классом остаться, - кричала Миля Корбина, восторженная, всегда фантазирующая головка. - Тише! Кис-Кис идет! Мы разом стихли. В класс вошла фрейлейн. Действительно, глаза ее были красны и распухли, а лицо тщетно старалось улыбнуться. Она села на кафедру и, взяв книгу, опустила глаза в страницу, желая, очевидно, скрыть от нас следы недавних слез. Мы тихонько подвинулись к кафедре и окружили ее. Додо, наша первая ученица и самая безукоризненная по поведению из всего класса, робко произнесла: - Fraulein! - Was wollen sie, Kinder (что вам угодно, дети)? - дрожащим голосом спросила нас наша любимица. - Вы плакали?.. - как нельзя более нежно и осторожно осведомилась Додо. - Откуда вы взяли, дети? - Да-да, вы...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: небес Их своенравные громады, На них шумит сосновый лес, С них бурно льются водопады... - Браво, Рамзай! Браво! Как хорошо! Как дивно хорошо декламирует Лида! - слышалось со всех сторон. Потом девочки сгрудились возле ночного столика, на который взобралась наша баронесса и, скрестив руки на груди - в позе Наполеона, вдохновенно читала стихи Баратынского, посвященные Финляндии. Мила Перская не сводила с чтицы глаз и восторженно ловила каждое ее слово. Воспроизведенные выразительной декламацией, картины Финляндии вставали перед нами - живо и отчетливо. Синие фиорды и серые скалы... Серое небо, и на фоне его - зеленые, пушистые сосны-исполины на гранитных скалах... Между тем зеленоглазая чтица нимало не заботилась о том впечатлении, которое производила на слушателей. Ее мысли были далеко. Глаза таинственно мерцали из-под стрельчатых ресниц, когда Лида заговорила растроганно и доверительно: - Да, хорошо у нас... на севере, ах, хорошо... Голубая студеная вода окружает шхеры... а в синих фиордах она похожа на чистый сапфир... А кругом сосны - вечно зелены, вечно свежи и юны! И скалы... без конца,...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: если не считать дикарку Аннибал, высоко подбросив кверху учебник истории, испустила воинственный крик, каким должно быть, вопили когда-то краснокожие в девственных прериях. -- Ведь толком же говорили, что у нас на пятницу уроков кучи, а он все-таки задал целую массу из истории, противный. Подло это! -- хорохорилась рыженькая Наташа, сверкая глазами и заметно сердясь. -- И откуда прыти понабрался, -- вскакивая на кафедру и усаживаясь на её столе как на стуле, спустив ноги через края и болтая ими, кричала Аннибал. -- Раньше был тише воды, ниже травы, задавал мало, спрашивал по-божески, отметки ставил добро, а тут взял да и начал ехидничать. Из спички превратился в змею, -- хорохорилась Римма. -- Не в змею, а в тигра лютого, -- поправил кто-то. -- Много чести. Слишком благородно для него! Просто, в шакала! -- В гиену полосатую! -- В волка! -- В крысу! -- В злого филина -- посыпались со всех сторон сердитые наименования рассердившихся институток. -- А я знаю отчего Спичка испортился! -- снова вынырнула из толпы рыженькая Строева. -- Ну! -- Он, душки, с Монаховым, сдружился с "Теоремой" нашим и потом, с физикантом "Мужиком". Разговаривает с ними в учительской, каждую переменку, ей Богу, сама видала! -- И. Наташа тряхнув рыженькой головкой закрестилась на икону, висевшую в углу -- Не ври, пожалуйста, рыжонок, он и с Марсом дружит, -- поправила девочку Незабудка. -- А разве...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: классные доски на мольбертах. В простенке между окнами столик классной дамы, а у дальней стены огромный шкап, длинный и низкий, где хранятся платки, калоши и шарфы, которые воспитанницы надевают во время гуляния по институтскому саду. В этом же шкапу также и гостинцы, и домашняя провизия, которую девочкам приносят родные. Все это я увидала сразу, когда перешагнула через порог стеклянной двери, отделяющей от коридора седьмой класс. Лишь только мы вошли туда, m-lle Рабе поднялась на кафедру и произнесла, обращаясь к классу: -- Не шумите, дети. Я и m-lle Комисарова должны идти с вечерним рапортом к maman. Будьте умницами и готовьте ваши уроки. Кстати, объясните новенькой, что задано на завтра. И кивнув нам головой, она, в сопровождение пепиньерки, вышла из класса. Едва обе они исчезли за дверью, невообразимый шум поднялся в классе. Меня окружили со всех сторон до сорока девочек, живых, шумливых, белокурых, черненьких и русых, хорошеньких и дурнушек, разного возраста и разного типа. -- Дикарка! Дикарка! -- кричала одна из них, -- откуда явилась, из Австралии или Америки? -- Оставь ее, Додошка, она укусить. Видишь, уж и зубы выставила. -- Не укуси нас, пожалуйста, Воронская!-- и русая кудрявая головка Милы Рант наклонилась к самому моему лицу. Меня неудержимо тянуло броситься на задорную девчонку, выцарапать ей глаза или вцепиться зубами в это белое, бледное личико со смеющимися глазами. Я силою сдержала себя, до боли стиснув пальцы и, нервно похрустывая ими, оглядывалась кругом с беспомощным видом затравленного зверька. -- Ай! Ай! Ай! Вот злючка-то... -- подскочила с другой стороны толстенькая, как кубышка, девочка, очень...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: вырвалось у меня при внезапном воспоминании о белой фигуре. - Dumme Kinder (глупые дети)! - совсем уже сердито воскликнула редко сердившаяся на нас немка. - Ишь, что выдумали! Просто запоздавшая прислуга торопилась к себе в умывальню, а они - крик, скандал, обморок! Schande (стыд)! Тебе простить еще можно, но как это княжна выдумала показывать свою храбрость?.. Стыд, срам, Петрушки этакие! (Петрушки было самое ругательное слово на языке доброй немки.) Если б не я, а кто другой дежурил, ведь вам бы не простилось, вас свели бы к Maman, единицу за поведение поставили бы! - хорохорилась немка. - Да мы знали, что вы не выдадите, фрейлейн, оттого и решились в ваше дежурство, - попробовала я оправдываться. - И не мы, а она! - сердито поправила она меня, мотнув головой на княжну, спящую или притворявшуюся спящей. - Это вы мне, значит, за мою снисходительность такой-то сюрприз устраиваете, danke sehr (очень благодарна)! - Простите, фрейлейн. - Ты что, ты - курица, а вот орленок наш и думать забыл о своем проступке, - смягчившись,...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: образом считающая себя "большим голосом" и талантом, но фальшивившая на каждой ноте, запела, добросовестно натирая себе руки кольдкремом, свою любимую и вечно повторяемую "Гайда, тройка... снег пушистый...". Но на нее тотчас же дружно зашикали со всех сторон и замахали руками: -- Что ты, с ума сошла? Не раздражай Скифку... Вспомни, какая сегодня ночь... Тер-Дуярова, подкравшись к постели Ники Баян шепнула: -- Ну что, душа моя, пойдем мы нынче в "Долину вздохов"? Княжна и Мара ждут вас там наверное -- Ах, до княжны ли нынче, Шарадзе, -- засмеялась Ника, вспыхивая и краснея до ушей. -- Ну, вот еще, а я, как нарочно, новую загадку вспомнила... Хотела Маре нести... Теперь не придется, -- вздыхает армянка. -- Хорошо, нам загадаешь, -- снисходительно разрешила Ника и, немного повысив голос, бросила обращаясь ко всем остальным. -- Medames! Приготовьтесь: Шарадзе новую шараду сейчас задаст. Мгновенно все становятся около постели Ники, на краю которой торжественно устраивается Тамара, заранее смакующая прелесть своей шарады. Пылающими глазами она обводит сомкнувшихся вокруг нее круг одноклассниц. -- ...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: подпору для скамьи другого. Они стояли тремя рядами посредине комнаты, образуя таким образом четыре широкие прохода в комнате, которые на институтском языке назывались "переулками". У правой стены от входа находилась кафедра с колонками вместо ножек. Между колонками было пустое пространство, огороженное с трех сторон фундаментом кафедры. В это пространство учителя и учительницы имели обыкновение протягивать ноги и девочки прозвали его "пещерой". Кафедра помещалась на возвышении, по обе стороны которого шли большие черные доски, на которых девочки писали мелом упражнения и решения задач. Еще одна доска, но уже не черная, а красная висела на стене и на ней красовались фамилии воспитанниц, отличавшихся примерным поведением так называемых парфеток (от parfait -- превосходный ) , в отличие от мовешек (от mauvais -- гадкий ) , девочек, приводивших в ужас своими шалостями "синявок" то есть классных дам. У одного из окон находился столик и два мягких кресла для воспитательниц и почетных посетителей, начальницы с инспектором, инспектрисы и институтских опекунов. Во всю длину задней стены класса тянулись шкафы с верхним платьем воспитанниц, теплыми платками, галошами и капорами. Сюда же в эти шкафы прятались на отдельные полки и всевозможные лакомства, которые приносили родители...