Поиск по творчеству и критике
Cлово "MICHEL"
Входимость: 6. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 6. Размер: 12кб.
Часть текста: беспечность и жажда жизни взяли свое, и Варюшу скоро позабыли, как позабывается все на свете - и горе, и радость, и любовь, и дружба. Забыла я и моего бедного Соловушку, потому что жизнь кипела, бурлила и шумела вокруг меня, унося меня вместе с другими в своем водовороте. На шестой неделе, в Лазарево воскресенье, за нами приехали придворные кареты, чтобы везти нас по издавна заведенному обычаю на вербы. Ездили только выпускные, младшие же классы оставались в институте и терпеливо ждали, когда старшие вернутся с верб и привезут им "американских жителей" в баночках, халвы, нуги и прочих "вербных" гостинцев. Нас сажали по шести человек в карету с ливрейным лакеем и кучером, зашитым в галуны. "Парфетки", как "надежные", ехали одни; "мовешек" помещали в две кареты, одну из которых конвоировала инспектриса, другую - m-lle Арно. Бельская и Дергунова замешкались на подъезде, и вышло так, что обе шалуньи успели увильнуть от бдительного надзора обеих синявок и попали в карету, где сидели только "парфетки": Додо Муравьева, Таня Петровская, Анна Вольская и я - самые отъявленные святоши. Нора отказалась от поездки на балаганы, находя это удовольствие чересчур мещанским. - Ух, Кирунька, - засмеялась Бельская, влезая в карету, - здесь святости не оберешься! С Божьими ангелами поедем! Мы двинулись шагом по Невскому и Михайловской, медленно подвигаясь к Марсову полю, где находились в то время вербы с их неизбежными балаганами и каруселями. - Господи! Свадьба немецкая, никак! Карет-то, карет! Батюшки мои!.. Ишь, нехристи! Не нашли другого времени венчаться, ведь пост, родимые,...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: с божественными книгами в руках. В "певчей" комнате под регентством Анны Вольской разучивались пасхальные тропари. В воздухе, вместе со звоном колоколов и запахом постного масла, чувствовалось уже легкое и чистое веяние весны. Краснушка, получившая письмо от отца, где тот сообщал дочери о назначенном ему, по личному приказу Государя, крупном пособии, ходила как помешанная от счастья и вся словно светилась каким-то радостным светом. - Пойми, Люда, - восторженно повторяла она, - ведь это Он, сам Он сделал! Господи, за что мне такое счастье? - За то, что ты прелесть, - хотелось сказать ей, этой милой, восторженной девочке, - за то, что душа у тебя чистая как кристалл и что вся ты неподкупная, своеобразная, как никто! В страстную пятницу мы исповедовались у отца Филимона. Как ни добр и кроток был наш милый батюшка, мы все-таки шли к нему на исповедь с замиранием сердца. За зелеными ширмочками на правом клиросе поставили аналой с крестом и Евангелием. Мы чувствовали, что там присутствовало что-то таинственное и великое, и нас охватывал религиозный трепет и заполнял собою сильно бьющиеся сердца девочек. В ту минуту, когда я готовилась вслед за Марусей подойти к Царским вратам, где мы ждали нашей очереди, последняя взволнованно зашептала, оглядываясь кругом: - Где Зот? Где Зот, ради Бога! Я виновата перед ней! Уйти нельзя, - скоро моя очередь. Позови ее, Люда! - Зот! Зот! Сюда! Скорее! - позвала я....