Поиск по творчеству и критике
Cлово "BIEN"
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 100кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: время как сердце у меня дрожало от злости. И что же? По лицу "солнышка" промелькнула довольная улыбка. -- А-а! девочка цивилизуется! Ты хорошая воспитательница, Нэлли!-- сказал он и с галантным видом поцеловал руку мачехи. Мачехе, очевидно, понравилось замечание папы, потому что тут же я узнала из ее уст многое такое, что по ее мнению было дурно, а, по-моему, считалось вполне естественным и прекрасным. Так я узнала, что целовать прямо в губы нельзя-- это неприлично; заговаривать первой со старшими за столом тоже нельзя, выходить из-за стола до окончания обеда -- тоже нельзя и многое, многое другое... Удивительное, однако, дело! Она никогда не повышала голоса во время своих замечаний, а когда я делала что либо несоответствующее ее убеждениям, она только вскидывала своими серыми глазами, вооруженными лорнетом, и чуть прищуривалась сквозь стекла очков. Но на меня ее взгляд действовал сильнее всяких замечании. Так как в городском шлиссельбургском доме нужно было произвести ремонт, то нам пришлось переехать вскоре на дачу. "Солнышко" (теперь "рара") нанял очаровательную дачу, в трех верстах от города Шлиссельбурга, на берегу Невы, с таким огромным садом, что в нем можно было заблудиться. Там была одна аллея--чудо что такое! Точно крытый ход в римские катакомбы. В конце аллеи мое любимое местечко: кусты жимолости разрослись там так роскошно, что в чаще их чувствуешь себя совершенно изолированной от целого мира. В тени их так сладко мечтается о тех, кого я потеряла, может быть, навеки... Вот я сижу...
Входимость: 1. Размер: 100кб.
Часть текста: мое сердце стучит, Эльза едва поспевает за мною. Вот небольшое прозрачное озеро. Оно уже покрылось легкой ледяной корой. Летом здесь плавают гордые белые лебеди, которых я так часто кормила в детстве. А вот и "Голландия" с ее сторожем-матросом, разгуливающим у входа. Тот ли это старый знакомый, у которого "Солнышко" часто брал лодки, чтобы катать по озеру свою маленькую принцессу, или новый, другой? - Скорее! Скорее к Белому дому, Эльза! Извозчик, на дачу Малиновского! - кричу я, подзывая возницу. Мы садимся и едем. Маленькая Эльза молчит, сердцем угадывая, что должна я переживать, возвращаясь на старое пепелище. По краям шоссе тянутся казармы, дома, казенные строения. - Вот, наконец-то! Стойте, извозчик! - Я бегу по знакомой дороге. Вот Белый дом, где живут офицерские семьи стрелков, среди которых я веселилась в детстве. Вот домик-флигель, где жили мои друзья - Леля, Анюта, Боба и Коля. А вот и... Мое сердце замирает. Передо мною "наш" дом с палисадником. "Мой" дом и "мой" милый пруд, "моя" рощица, "гигантки". Все, все по-старому, только все это сейчас кажется мне таким маленьким. Или это лишь потому, что сама я выросла за эти годы? В "моем" доме живут чужие. У окна сидит какой-то седой дедушка с книгой. По саду бегают детишки. Я бросаюсь к пруду и, став под защиту старой корявой ивы, на которую часто влезала в детстве, прячась в ее пушистых ветвях, теперь белых от снега, смотрю на дом. И кажется мне, что вот-вот высунется в форточку милое лицо тети Лизы, одной из четырех "моих фей", и знакомый голос крикнет: "Иди домой. Холодно, Лидюша..." Воспоминания охватывают меня. Я...
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Часть текста: великана, глобусе "сфере", на темной клеенке кафедры, на длинном ряде пюпитров и на черных, русых, рыженьких и белокурых головках девочек. - Это... это Навуходоносор, царь ассирийский, а вы, пожалуйста, оставьте меня!.. Тих сегодня этот класс, серьезны обычно веселые, болтливые девочки. Точно грозовая туча повисла над старшим, "выпускным" классом. Точно буря-непогода разразилась. Еще утром, после молитвы и чая, выпускных водили в квартиру начальницы. "Maman" - высокая, полная, представительная женщина в синем, скрипучего шелка платье и ослепительно-белой наколке на голове - встретила воспитанниц на пороге "зеленой" приемной. Ее обычно доброе лицо было сурово. - Вы ведете себя непозволительно дурно, - гремел на всю комнату звучный голос начальницы, - вы позволяете себе по ночам тихонько вставать с кроватей, выходить в умывальную и там заниматься тою глупостью, которой занимаются только невежественные, легковерные люди. Какие-то нелепые сеансы, вызовы духов, которые никаким образом не могут являться к людям! Возмутительнейшее отношение к вашей классной...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: -- прозвучал в тишине дортуара голос madame Роже, успевшей сменить свое синее форменное платье на просторный капот из мягкой персидской материи и на удобные ночные туфли. Она скользила по широким промежуткам дортуара между кроватями воспитанниц и торопила их укладываться спать. Потухли вскоре газовые рожки и дортуар погрузился в приятную для глаз полутьму. Только электрические фонари с улиц, да небольшие лампочки-ночники, горевшие всю ночь в коридоре проникали сюда слабым мерцающим светом: одни, через спущенные шторы, другие, через матовые стекла окон, выходящие в коридор. Девочки лежали в своих кроватях, в широких кофтах, с безобразно-длинными рукавами, с остроконечными полотняными чепчиками, на головах. На прощальное приветствие классной дамы они ответили дружным хором: Bonne nuit, madame! ( С покойной ночи, мадам )! После чего абсолютная тишина воцарилась в огромной спальне. Я лежала на узкой и жесткой настоящей "казенной" постели, под нанковым одеялом, которое едва ли могло хоть сколько-нибудь придать теплоты и пробегала в памяти только что прошедший для меня день, такой богатый событиями и такой для меня тяжелый и печальный! Около меня лежала незнакомая девочка, лицо которой я не могла разглядеть в темноте. Через несколько постелей, кто-то возился с подушками, ворча себе под нос: -- Камни... Голову продавить можно... Противная казенщина... Хоть бы...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: бранили меня и не взыскивали. Я была общей любимицей, да к тому же многое приписывалось моим нервам и острым проявлениям тоски по родине. - Что с вами, Нина, - удивлялась Ирочка, глядя, как я, вся красная от беготни, неслась к ним на половину, вопреки запрещению синявок 1 . - Я не узнаю вас больше! - Я веселюсь, фея Ирэн, - смеялась я, - разве бедным маленьким седьмушкам запрещено веселиться? Если б она знала, как я была далека от истины! На глазах класса, в присутствии ненавистной Крошки, ее оруженосца Мани и еще недавно мне милой, а теперь чужой и далекой Люды, я была настоящим сорвиголовою. Зато, когда дортуар погружался в сон и все утихало под сводами института, я долго лежала с открытыми глазами и перебирала в мыслях всю мою коротенькую, но богатую событиями жизнь... И я зарывалась в подушки головою, чтобы никто не слышал задавленных стонов тоски и горя. - Папа! - часто шептала я среди ночного безмолвия. - Милый, хороший, дорогой папа, возьми меня отсюда... Увези меня отсюда! я теперь одна, еще больше одна, чем была раньше. Была Люда - нет Люды. И снова темно, мрачно и холодно в институтских стенах... А Люда спала сном праведницы тут же рядом со мною, но, безусловно, чужая для меня и близкая Ивановой и Крошке, которых я презирала всеми силами души... Наутро я встала с новым запасом шалостей в голове и с гордостью проходила мимо ненавистной "тройки", дружески обняв Бельскую. Первый снег в этом году выпал в начале ноября... Я точно обезумела... Всю большую перемену мы взапуски гонялись с Бельской по последней аллее, куда младшим было строго запрещено ходить. В один на редкость выпавший полуосенний, полузимний морозный денек, во время прогулки, мы были привлечены...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: (Добро пожаловать)! - пожимая руку Досе, пропела самыми милыми и сладкими, какие только имелись у нее в запасе, нотками француженка, отвечая в то же время небрежным кивком головы на поклон Муры. - Мы так давно вас ждали. Monsieur le general votre pere не указал настоящего дня приезда, - пела она. "Это прекрасно, это прекрасно! Лучше, нежели я ожидала, она принимает Досю за меня, - в то же самое время радовалась Мурочка, - и таким образом лишает нас необходимости лгать. Действительно, у моей милой Досиньки вид настоящей прирожденной аристократки, тогда как у меня... Фюить!" - и, пряча лукаво заблестевшие глаза под длинными ресницами, Мурочка с деланой скромностью присела перед madame Sept, протягивая ей бумаги, вынутые ею из дорожной сумочки. - Не угодно ли взглянуть на мои документы, madame? Великолепным жестом небрежной снисходительности madame Sept взяла бумаги, те самые, в которых значилось: "дочь отставного ефрейтора Евдокия Кирилова", и, поджав губы, наскоро пробежала метрику Доси. - О, mademoiselle, не беспокойтесь, вы хорошо мне известны и без них, - с любезной улыбкой предупредила она движение Доси, которая тоже было протянула ей документы, переданные ей в поезде Мурочкой. - Пожалуйста, оставьте их у себя. А теперь позвольте вас познакомить, mademoiselle, с вашими будущими сотоварками, - и, взяв под руку Досю, madame Sept подвела ее к группе девушек. - Дочь генерала Раевского, очень известного в военном мире, вы, конечно, слышали о нем? - с нескрываемой гордостью обратилась директриса к пансионеркам. Каждая...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: которые я едва успевала отвечать. Голубые, синие, серые, карие и черные глаза впивались мне в лицо с самым бесцеремонным любопытством. Глаза, разглядывавшие меня с такой настойчивостью с таким красноречивым удивлением, что хотелось сквозь землю провалиться в этот миг. О, как я краснела, и смущалась под этими перекрестными взглядами, пронзавшими меня, казалось, насквозь! Через какие-нибудь пять минут все лицо мое стало красно, как кумач отчего сделалось еще безобразнее и непригляднее. Мои ресницы вздрагивали и трепетали, боясь выронить слезы смущения и стыда, застилавшие мне глаза серым туманом. Мне казалось, что все эти юные более или менее миловидные девочки ужасаются моему уродству, моему мясистому широкому сплющенному носу, моим толстым припухлым губам. А маленькие мучительницы, как бы не замечая моего волнения, подступали ко мне все ближе и ближе, закидывая меня все новыми и новыми вопросами, которым не предвиделось конца. Итак как я все еще продолжала молчать, стоя по-прежнему с опущенными глазами. Одна из зелено-белых фигурок выдвинулась вперед, встала передо мной и проговорила голосом, исполненным вызова и насмешки: -- Что же вы не удостаиваете нас ответом? Или вы слишком ничтожным считаете для себя вступать в разговоры с нами простыми смертными, госпожа сиятельная графиня? Этот голос звонкий и резкий в одно и тоже время, привлек мое внимание и заставил поднять на говорившую затуманенные глаза. Передо мной...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: кроткими, чарующими лиловато-синими глазами, полными ласки и доброты. Эти лиловато-синие глаза лучились и сияли, и озаряли точно солнечным светом все некрасивое личико, сообщая ему непонятную мягкую нежность. Нельзя было сомневаться в том, что эта девочка великодушна и добра как ангел, нежное сердечко и чуткая душа отражались как в зеркале в ее милом личике. Встретив взгляд ее лучистых глаз, таких необыкновенно прекрасных, с горячим сочувствием глядевших на меня, я сразу почувствовала себя тепло и уютно. Я протянула руку, невольно сжала тонкие пальцы девочки в своей руке и спросила тихо: -- Как вас зовут? -- Валентиной. Я Валентина Мурина, а подруги называют меня Муркой, -- отвечала она низким, мягким бархатистым голосом, который так и просился в душу, и, помолчав немного, заговорила опять: -- Лучше ли вам? Я сейчас принесу воды! Расскажите мне, как все это случилось. Почему вы упали в обморок? Я упала в обморок? Так вот оно что? Так вот почему я лежу в этой большой комнате на чужой постели, а около меня хлопочут встревоженная madame Роже и эта милая девочка с ее прекрасными, лучистыми глазами. Моя новая знакомая вышла на минуту и тотчас же вернулась снова со стаканом воды в руках. Когда она шла от меня, я заметила, что она мала ростом, сутуловата, и черные волосы ее, некрасиво зализанные спереди, заплетены сзади в узкую жиденькую косицу, болтающуюся выше талии. Я заметила также у нее привычку щуриться, когда она говорила, но ее огромные, очевидно близорукие глаза от этого не переставали кротко сиять и лучиться, как солнце в мае. -- Вот выпейте, ...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: Зато "аристократка" Варя не сумела стяжать общих симпатий. Линуше и Катишь она показалась чересчур вычурной; тетя Оля заметила, что смешно маленькой девочке так заниматься своей внешностью, полировать ногти и прочее, и прочее. Только тетя Лиза сумела оценить по заслугам эту гордую, скрытную, чрезвычайно щепетильную в делах чести и порядочности девочку. Она была очень горда, очень сдержанна, вышколена и никогда не выражала своих чувств. Ее мать, холодная, важная и гордая аристократка, не умела ласкать дочь, и маленькая Варя росла, не имея понятия о материнской ласке. Мне она показалась слишком холодной, да и я как-то чуждалась ее. Зато с Петрушей мы сошлись так, что я вряд ли полюбила ее меньше Лели Скоробогач и Коли Черского. Была суббота, одна из тех томительных постных суббот, когда по всему институту носился запах жареной корюшки на постном масле и вареного саго с красным вином. Я не могла есть постного. Меня не приучили к постной пище дома, и поэтому неудивительно, что под ложечкой y меня сосало от голода и в желудке была довольно красноречивая воркотня. -- Я есть хочу! -- произнесла я тихонько моей соседке по парте Вальтер. Катя Вальтер, миловидная шатенка из "парфеток", т. е. лучших учениц, сделала в мою сторону сердитые глаза, потому что как раз в эту минуту учитель французского языка, m-r Вале, объяснял с великим старанием на французском диалекте, что Франция была бы великою державой, если бы... Но мне не пришлось услышать, почему Франция "была бы великой", так как m-r Вале, заметив мои бесконечно...